Арктический мост

Андрей каждый вечер приходил к Денисюкам, чтобы видеться с Аней. Дениска был рад старому другу.

Огромный, мускулистый, с квадратным лицом и пробивающимися усами, Денис окончил ремесленное училище и работал на заводе водопроводчиком. Он увлекался тяжелой атлетикой и астрономией.

- Да я ж тебе дам глянуть в мою подзорную трубу-телескоп. Сам сварганил. Марс побачишь.

- Неужели и каналы видно? - интересовалась Аня.

- Да ни, каналов не видать. А звездочка горит добре.

Андрей не интересовался астрономией, он весь был в своем проекте, но Аня увлеклась Денисовой трубой, и Андрей даже ревновал Аню, если не к Денису, - это было бы смешно, - то к его трубе.

Однажды Андрей принес письмо от Сурена.

- От Сурена? - заволновалась Аня. - Где же он?

- Адрес странный - город не указан… он ведь на такой работе… - объяснил Андрей.

Аня понимающе кивнула головой.

- Поздравляет с поступлением в институт, велит стать инженером. И напоминает про «Общество дружбы материков». Помнишь?

- Ну, конечно, помню, Андрюшка! - всплеснула руками Аня. - Что же мы с тобой думаем? Надо же набирать друзей проекта!

- Верно, - согласился Андрей. - Мы организуем студенческий кружок в институте.

- А я? А Денис? Нужен городской кружок «дружбы материков».

Так и порешили. Молодым ведь все кажется просто.

Организационное собрание кружка было назначено за отсутствием пока другого места на Крутом камне.

Аня с Андреем и Денисом пришли на Крутой камень первыми. Денис решил непременно выкупаться, несмотря на сентябрь месяц. Андрей тоже было расхрабрился, но Аня сузила глаза и топнула ногой.

- Так тебе ж в цирке выступать со львами, - сказал Денис.

Аня рассмеялась.

Денис бушевал в воде, брызгаясь, фыркая и отдуваясь, как тюлень. Аня с Андреем сидели наверху, на скале. Ребята понемногу начинали собираться.

Аня еще два дня назад тщательно написала объявления о создании кружка. Она расклеила их в институте, в двух техникумах, в ремесленном училище и даже на заводе. Секретаря комсомольской организации института Льва Рубинштейна она пригласила лично.

И Лев Рубинштейн явился на Крутой камень. Это был тщедушный юноша с тонкой шеей и огромной шевелюрой, по поводу которой ребята острили, что она досталась ему от самого Антона Рубинштейна, хотя Лева и отрицал какое-либо родство с великим музыкантом.

Неожиданно, как бы невзначай, явился сюда и заводской инженер Лев Янович Милевский. Подсев к Ане, с кряхтеньем подобрав «по-турецки» ноги, он расточал любезности дочери заместителя министра.

Аня смеялась и говорила, что должна загадать желание, потому что сидит между двумя Львами.

Милевский острил, уверяя, что в присутствии Ани эти имена нужно писать с маленькой буквы. Лев Рубинштейн краснел и хмурился.

Организационное собрание получилось веселым. Ребят и девушек набиралось все больше и больше. Институтская жизнь только начиналась, и всем было интересно, что это за необычный кружок.

Затеяли игры. Вернулся Денис с мокрыми, торчащими ежиком волосами. Он стал состязаться в силе с ребятами. И всех побеждал.

Признал себя побежденным и Лев Янович, который по приказу «своей повелительницы» - Ани вынужден был схватиться с Денисом.

Наконец решили, что собралось достаточно народу. Андрей стал рассказывать о своей идее и о том, как уже сейчас надо бороться за ее осуществление.

Ребята слушали с открытыми ртами и горящими глазами.

Аня, счастливая, сияющая, обводила всех взглядом. Вот те, кто будет когда-нибудь строить великий мост дружбы между континентами!

Лев Янович Милевский не мог придти в себя от удивления. Ему явно было не по себе, он морщился, ерзал и все время оглядывался вокруг. Он ушел сразу же после решения устроить доклад Андрея в институте и не присутствовал при выборах бюро кружка, куда вошли Андрей, Аня, Денис и Лев Рубинштейн, который долго отказывался, ссылаясь на загрузку комсомольской работой.

Через полчаса Лев Янович галантно прикладывался к ручке Терезы Сергеевны:

- У себя ли Степан Григорьевич? Нельзя ли к нему по важнейшему делу?

- У всех, положительно у всех срочно! Неужели и ваша рационализация тоже такая срочная? - устало спросила Тереза Сергеевна.

- Если бы только одна рационализация! - вздохнул Лев Янович и, нагнувшись к свисающей почти до плеча серьге, шепнул: - Личное… семейное: Степана Григорьевича…

Тереза Сергеевна молча поднялась и провела Льва Яновича в кабинет.

Вернувшись, она загородила грудью дорогу начальнику мартеновского цеха, высокому кудрявому красавцу, обычно проходившему к главному инженеру без препятствий.

- Простите, Степан Григорьевич просил позже. Он сейчас говорит с Москвой, - и она осталась стоять у двери.

Корнев взволнованно ходил по кабинету.

- Мальчишка! Сумасшедший! - сквозь зубы бросал он.

- Он компрометирует вас, Степан Григорьевич, - проникновенно говорил Милевский. - Именно о вас я сразу подумал. Общество дружбы с враждебной социализму Америкой! Это неслыханно, Степан Григорьевич! Самостоятельная организация, никому не подчиненная, чуть ли не противостоящая комсомолу! У меня остановилось сердце. Что будет, если узнают в райкоме?