Арктический мост

- У меня доменные печи стоят! - почти закричал директор и сразу понизил голос почти до шепота. - А если козел? Вы понимаете? Каждый час к прямому проводу требует Москва!..

- Есть, в два дня, - сказал Степан.

На льду началась неистовая работа. Заколачивали в дно пруда сваи, подвозили бревна.

Плотники делали сруб, электрики тянули с завода линию электропередачи. Денисюк возглавлял доставку знаменитого насоса, который стоял, как уже знал Андрюша, в подвальном помещении силовой станции.

Андрюша боялся пропустить момент, когда привезут насос, но уже наступила ночь, а его все не везли.

Степан, увидев Андрюшу в такой поздний час на пруду, прогнал его домой спать, но тот не послушался. Сначала он спрятался за бревнами, а потом, улучив момент, залез в трубу, в ту самую, по которой текла прежде вода на завод и которая теперь была суха.

Чтобы не быть замеченным, Андрюша заполз в трубу подальше. Она была большая, почти как тот туннель, по которому они недавно ехали. Можно было свободно сидеть. Через светлое устье Андрюша видел копошащихся на льду людей, а его в темноте трубы заметить было нельзя.

До Андрюши доносились голоса рабочих, очевидно сделавших перекур. Говорили, как и Степан в поезде, об американцах, которые никак не открывают второй фронт, а вместо этого шлют нам свиную тушенку.

Утомленный впечатлениями дня, волнениями за Степана, Андрюша свернулся клубочком и незаметно заснул в своем убежище.

Во сне труба казалась ему туннелем, снаружи вокруг нее была вода, а сверху - лед пруда… и почему-то по трубе американцы что-то посылали…

Разбудил его грохот, гулко отдававшийся в металлических стенках. Андрюша проворно выполз на лед.

Тарахтел огромный трактор.

Место работ было ярко освещено электрическими фонарями. Электрики успели дать свет.

По пруду на огромных, сколоченных из бревен санях везли гигантский насос: округлую громаду металла с зияющими отверстиями для присоединения патрубков.

Андрюша побежал к трактору. Рядом с санями шел Денисюк и кричал на трактор, как на лошадь:

- Гей, гей! Не хромай, налегай! Спать не будемо!

Один из инженеров докладывал Степану:

- Нужны чугунные патрубки. Из готовых не подберешь, по размеру не подходят… Придется отливать новые, обрабатывать… Это займет несколько дней.

- Слушайте, вы, инженер, - жестко сказал Степан: - считайте, что мы на фронте. Если бы мы с вами сорвали наступление, нас бы расстреляли…

- Да, но… - опешил инженер.

- Возьмем готовые патрубки. Чтобы подошли к насосу, поставим свинцовые прокладки. Подгоним по месту.

- Свинцовые? - поразился инженер. Конечно, будет скорее, но…

- Выполняйте, - распорядился Степан.

Прошло два дня. На льду пруда выросла деревянная будка. В Андрюшину трубу уже нельзя было залезть: к ней через патрубок был присоединен огромный насос, скрытый в будке. Там же, на одной с ним оси, стоял мощный электромотор. Однако воды все еще не было. Насос никак не хотел засасывать воду. Очевидно, как предположил Степан, в приемный трубопровод, опущенный в пруд, попадал воздух.

Степан не спал двое суток, не давая отдыхать ни Денисюку, ни другим рабочим и инженерам. Все падали с ног, но на Степана не жаловались.

Андрюша тоже почти не покидал места работ.

У Степана лицо стало серым, глаза ввалились, голос охрип, но по-прежнему был жестким.

Директор вызвал к себе Степана и разнес его за срыв срока.

Степан вернулся от него мрачным и безжалостным. Он не давал никому даже закурить, требовал предельного напряжения сил.

Почти сутки понадобилось, чтобы пригнать свинцовые прокладки к патрубкам, чтобы оградить всасывающий трубопровод от попадания воздуха.

На Степана было страшно смотреть. Денисюка увезли на подводе.

И наконец насос пошел.

Андрюша в это время стоял около будки. Услышав в ней крики, он припал ухом к трубе. Металл жег его холодом, но он не замечал этого, он слышал только, как бурлит, клокочет хлынувшая в трубу вода…

Андрюша был счастлив. Это сделал его Степан!

На лед пришел генерал и благодарил главного механика, хлопал его по плечу, смеялся, потом взял под руку и повел на завод. Оглянувшись, он увидел Андрюшу и поманил к себе.

- Здравствуй, молодой человек, - сказал он. - Благодаря твоему брату доменные печи пошли. Сейчас будет первый выпуск чугуна. Пойдем посмотрим.

Андрюша потерял дар речи.

Он прошел через проходную вместе с директором и Степаном. Охрана почтительно пропустила их. Андрюша изо всех сил старался показать, что ничуть не удивлен.

Но на заводе его все не только удивляло, а ошеломляло: и паровозики-кукушки, с пронзительным свистом толкавшие огромные ковши на колесах, и ажурные мостовые краны над головой, предупреждающе звонившие колоколом, и скиповый подъемник с вагонеткой, которая сама собой ползла в гору, и запах гари, дыма, жженой земли и еще чего-то, и, наконец, - люди, ловкие, бесстрашные и умелые, в широкополых шляпах с приделанными к полям темными очками.

На литейном дворе доменного цеха в земле были сделаны канавки, в которых должен был застывать чушками чугун. Здесь-то и пахло горелой землей. Рабочие в светлых комбинезонах что-то делали около желоба.