Арктический мост

- А вибрация? - повысил он голос. - А подводные течения? Они будут тащить одну часть трубы в одну сторону, а другую - в другую. Жалкая железная соломинка переломится в глубине океана, погубив неисчислимые человеческие труды... А как беззащитно, уязвимо будет подобное сооружение? Я видел за границей американский фильм о строительстве знаменитой Гибралтарской плотины. Помните, одно время на Западе носились с замыслом перегородить Гибралтарский пролив, опустив воду в Средиземном море на двести метров, создать там новые земли, освобожденные отступающим морем, построить грандиозную электростанцию близ Гибралтара.

У двери послышалось возмущенное покашливание. Не глядя в ту сторону, Лев Янович понял, что прерывавший его человек пробирается к выходу, покидая место боя.

- Что же показали американцы в кино? - торжествующе продолжал он. Благосостояние построивших плотину народов? Ничего подобного! Они показали, как легко ее разрушить бомбардировкой. И я видел взлетавшие в небо глыбы бетона, видел прорвавшуюся воду Атлантики, низвергающуюся с двухсотметровой высоты, видел удесятеренную Ниагару, взбесившуюся, неистовую...

- Вот уж Ниагара, так Ниагара! - послышался знакомый голос у двери.

- Я видел ужасающие наводнения, - гремел Лев Янович, - затопление новых портов, полей, сел... Видел извержения вновь проснувшихся из-за этого вулканов. Так же будет и с пресловутым Арктическим мостом. При первом же накале международных отношений туннель будет взорван бомбой или миной, затоплен, безвозвратно уничтожен, и все пятнадцать миллионов тонн металла, миллион тонн стальных канатов, все поезда, пассажиры и обслуживающий персонал, все двадцать миллиардов рублей будут похоронены на дне! Все нелепо, все! Наивно до смешного! Давайте посмеемся. И не будем создавать "орден рыцарей затонувшего туннеля".

Никто не смеялся.

Лев Янович кончил и, печальный, торжественный, сошел с кафедры Большой аудитории. Слушатели молча переглядывались. Коекто улыбался, некоторые осторожно поворачивались к Андрею, который сидел с краю в одном из задних рядов.

И вдруг, как это иногда бывает, Лев Янович вспомнил, чей это был хрипловатый голос. Мурашки пробежали у него по спине. Он посмотрел в угол, откуда слышался голос, но не увидел знакомой фигуры низенького человека с седой головой. Директор Веков, очевидно, ушел.

Веков действительно явился на доклад Андрея. Не дослушав Милевского, возмущенный, он вышел из аудитории. В коридоре столкнулся с профессором Гвоздевым.

- Ба! Кого я вижу! Какая честь нашему институту, Николай Сергеевич! поспешил профессор навстречу Векову.

- Привет, профессор, привет! Зачем вы пускаете к себе в институт всяких Милевских?

- Вход свободный, Николай Сергеевич! Свободный обмен мнениями. Кстати, товарищ Милевский работает не у меня.

- Да, у меня, - зло ответил Веков.Сколько мы таких Милевских слышали, когда первую пятилетку задумали! Только они тогда на иностранных языках заливались, абсурдность наших затей доказывали.

- Совершенно верно, Николай Сергеевич! Индустриализация победила. Но почему же вы уходите? Останьтесь.

- Нет, профессор. С души воротит.

Гвоздев проводил Векова до машины.

...На кафедру поднялся Лев Рубинштейн.

Аня, сидевшая рядом с Андреем, сжала ему руку: - Он заступится... Вот увидишь... Говорят, он трибун! Он ведь наш, в правлении кружка...

Лев Рубинштейн провел рукой по волосам, и они, словно наэлектризованные, встали дыбом. Так поднимается шерсть на загривке у овчарки.

- Как есть лев, - сказал кто-то.

- Товарищи! - воскликнул оратор могучим, неожиданным для его щуплой фигуры голосом.- Мы здесь слышали авторитетную оценку технического существа идеи, доложенной сегодня студенческому научно-техническому обществу. Думаю, что руководители этого общества сделают надлежащий вывод из всего случившегося и впредь будут лучше готовить свои мероприятия. Я не хочу касаться технической стороны проекта, блестяще здесь разгромленного, коснусь только выступления студента Корнева с политической стороны. Куда он хочет строить мост? В какую организацию зовет он студентов и других молодых людей? Где созывает он не согласованные ни с кем собрания? Я со всей комсомольской прямотой отвечу на эти вопросы. Свой мост Корнев хочет строить к буржуям в Америку! Нет, нет, вы не кричите, послушайте!..старался он унять шум.

Аудитория бушевала. Пришлось вмешаться долговязому четверокурснику, занимавшему председательское место. Он поднялся во весь рост, простирая руки. Аудитория, наконец, стихла.

- Он зовет студентов дружить с врагами коммунизма! - продолжал Лев Рубинштейн обличающим голосом. - Создает для этой цели слегка загримированную под технический кружок организацию.

- Надо уметь мечтать! - крикнули из аудитории.