Арктическое лето

У Моргана с молодым индийцем, имени которого он не помнил, нашлись общие знакомые, но парень был большой зануда и общение с ним не доставляло удовольствия. Морган сам относительно недавно стал избегать его компании, но антипатия, которую соседка по столу питала к индийцу, явно имела какие-то иные корни, и Моргану это было противно. Хотя эта дама не была исключением, почти все пассажиры парохода относились к индийцу с вежливым презрением. Только накануне одна из полковых дам, некая миссис Тёртон, заявила:

– Говорят, этот молодой индиец одинок. Так ему и надо. Они же не позволяют нам общаться со своими женщинами, так почему мы должны им навязываться? Если мы относимся к ним хорошо, они начинают нас презирать.

Морган хотел было возразить, но сдержался, о чем позже жалел.

Поэтому случайная встреча с златовласым юным офицером была событием вполне многообещающим. В Кеннете Сирайте крылось нечто неуловимое, что никак не вязалось ни с его военной формой, ни с его безукоризненной вежливостью.

Вначале они вели достаточно бессвязные разговоры о самом путешествии. Совсем недавно пароход прошел Суэцкий канал, и это событие – для Моргана – оказалось сродни посещению картинной галереи. Порт-Саид его разочаровал. Порт-Саид, как многие убеждали Моргана, являл собой ворота на Восток, но он не почувствовал ни запаха, ни вибраций восточной экзотики, ни ее красок – которых ждал и на встречу с которыми так надеялся. В городе был только один купол и ни одного минарета, а статуя строителя канала Фердинанда де Лессепса, одной рукой величественно указывая на канал, в другой словно сжимала связку колбасок. Конечно же, Морган сошел на берег, и арабы поначалу показались весьма привлекательными, но впечатление тут же оказалось испорчено, когда они столпились вокруг, пытаясь всучить Моргану пачки похабных открыток.

– Хотеть посмотреть что-то интим? Нету? А после чай? – верещали они.

Нет, в Порт-Саиде не было ничего воодушевляющего, ничего достойного внимания.

– За исключением угольной баржи, – предположил Сирайт.

– Да, – согласился Морган. – Именно баржи.

Конечно же, он помнил эту баржу! Точнее, те черные, покрытые угольной пылью фигуры, что в мгновение ока очнулись от ступора, в котором пребывали, и ринулись вверх по трапу, пританцовывая и переругиваясь, с корзинами угля за спиной. Когда вдруг упала темнота, одна из фигур неопределенного возраста и неопределимого пола встала на край борта с лампой, и в этом образе, в котором контрастно сошлись и глубокие тени, и ослепительно желтый свет, Моргану почудилось нечто одновременно и обнадеживающее, и пугающее.

Сирайт, как помнил Морган, находился там же. Они стояли рядом у поручней, наблюдая за происходящим. И хотя до той поры они еще не успели перемолвиться и словом, именно тогда, как вспоминал Морган, между ними и пробежала искра взаимопонимания.

Теперь они говорили о том, что их ждет по прибытии в Бомбей. До Агры они решили ехать вместе, но оттуда Сирайт направится в Лахор, а Моргану путь лежал в Алигар.

– Вы остановитесь там у друга? – спросил Сирайт.

– Да, – ответил Морган и после минутного колебания уточнил: – Он местный.

– Вот как? Я так и думал, – сказал Сирайт. – Очень рад, что это так, действительно рад. Вы ничего не узнаете об Индии, пока не наладите контакт с аборигенами, что бы кто ни говорил. У меня там довольно много знакомых. И весьма близких.

– Вряд ли ваши братья-офицеры одобряют ваши контакты.

– Между нами гораздо больше взаимопонимания, чем вы думаете, – принялся объяснять Сирайт. – Конечно, осторожность нужна. Важно знать время и место.

Он помолчал и, улыбнувшись, спросил:

– Ваш друг индус?

– Нет. Магометанин, – ответил Морган.

– Понимаю. Магометанин, – задумчиво проговорил Сирайт. – Тамошний люд считает индусов слишком чувственными – из-за их декадентской религиозной образности. С другой стороны, магометане – это люди Книги, как и мы. Могу вас уверить, что патаны – просто орда молодых дикарей, но я намереваюсь подружиться с многими из них. Это одна из радостей, ожидающих меня в связи с переводом в Пешавар. Раньше я служил в Бенгалии, в Дарджилинге, и провел там золотое время. Теперь я с не меньшим нетерпением смотрю в будущее.

Морган понял, что разговор принял странный для него оборот, и теперь они говорили о совершенно разных вещах. Тем не менее он кивнул головой:

– Я тоже.

– Вы ждете встречи со своим другом? – спросил Сирайт.

– О, да!

– Вы скучали в разлуке с ним? Как хорошо я понимаю это чувство! И мне приходилось его переживать. К счастью, в Индии вы можете легко утешиться. Это вам не Англия, там это гораздо труднее.

– Что труднее? – переспросил Морган.

– Найти утешение, – ответил Сирайт и, посмотрев на Моргана, что называется, со значением во взгляде, продолжил: – Всего пару недель назад, в Гайд-парке, я встретил конногвардейца.