Аркус. Фиолетовая бездна

– Мёртвое спокойствие, – глухо отозвалась Алиса и на несколько минут замолчала. Затем, когда я снова сел, заговорила: – Десять лет назад на нашу деревню обрушилась страшная болезнь. Почти все дети умерли, многих взрослых тоже похоронили. Кто-то покинул деревню во время эпидемии, надеясь не заразиться, а одна семья погибла полностью, в их доме до сих пор окна и двери заколочены досками.

Мне стало неуютно, и я поёжился. Не хватало встретить призраков.

– Про нашу деревню есть и хорошая история, – улыбнулась девочка. – Рассказать?

Я кивнул, довольный, что Алиса сменила тему.

– Сорок лет назад, когда моя бабушка была молодой, в нашу процветающую деревню приехала девушка из синей касты, чтобы дать задание Фиолетовым. Она зашла в один из домов, где жил смелый парень. Он вовремя не опустил голову, они посмотрели друг другу в глаза, и Синяя девушка с Фиолетовым парнем сразу влюбились. Конечно, её родители были против такого союза, а друзья парня говорили, что девушка будет всю жизнь им командовать, но их настоящая любовь смогла победить людские толки и силу Радужного жезла, и они поженились. И до сих пор живут где-то в горах, наслаждаясь счастьем и забыв навсегда о браслетах.

– Я слышал что-то похожее, – сказал я, хотя понимал, что у меня не получится описать всё так же романтично. – Но не про ваше или наше поселение. Так, старая легенда.

– Рассказывай уже, – поторопила Алиса.

– В ней говорится, что парень из Зелёной касты влюбился в Голубую девушку, и вместо того, чтобы просто приказать ей быть с ним, предложил руку и сердце. Легенда гласит, что решение о том, в какую касту определить их детей, принимали сами Белые жрецы.

– Красиво.

– Как думаешь, почему нет легенд, как Голубой влюбился в Фиолетовую? Или Жёлтый в Голубую? – спросил я.

Алиса пожала плечами

– Может, и есть. Просто мы их не знаем.

На миг меня проняла дрожь. Я сидел один на один с девчонкой, с которой начал общаться на прошлой неделе, и обсуждал такие темы, о которых постеснялся бы заговорить и с сестрой. А Гай бы, пожалуй, и вовсе поднял меня на смех.

Я достал Цертус и сказал:

– Он волшебный.

Прозвучало как похвальба, но Алиса понимающе улыбнулась:

– Я вижу, красивый артефакт. А что значат надписи?

– Не знаю, – вздохнул я.

– Возможно, здесь написано имя первого владельца. Или, – Алиса посмотрела на зелёный самоцвет Цертуса с прищуром, – о его волшебных возможностях.

Я вздрогнул, когда Алиса с радостью прокричала:

– Твой нож подмигнул мне!

– Так говоришь, словно он живой, – сказал я.

– А ты сомневаешься? – удивлению девушки не было предела. – Да он живее моей собаки!

Я быстро посмотрел Алисе в глаза. Они были в тон чистому небу и, словно солнце, светились теплом.

– С недавних пор я многому стал верить, – ответил я. Так я начал рассказ о волках и хозяине леса.

– Медр, – позже произнесла Алиса, словно пробуя слово на вкус. – Хотелось бы с ним познакомиться.

– Ты мне веришь?

– А зачем тебе врать?

Я пожал плечами, вспомнив реакцию Гая.

Солнце нырнуло за крутой берег реки, и небо расчертили пять полос, вырывающихся из красного пятна. Казалось, что перед закатом где-то наверху произошла битва. И теперь небесный великан положил на купол небосвода окровавленную пятерню. Она отражалась в реке, делая прекрасную картину тревожной.

– Мне пора идти, – сказал я. – Даже если побегу, вернусь домой по темноте. Родители будут волноваться.

– Приходи ещё в гости.

– Спасибо! – искренне ответил я и, поборов стеснение, взял Алису за руку. – Лёгкой недели! Если вдруг не получится встретиться, то в школьный день на том же месте.

– Договорились, – улыбнулась Алиса.

От её улыбки тревога на миг отступила, но небо быстро темнело, и я, махнув на прощание, бегом ринулся домой. Я подумал, что в крайнем случае Анна или мама могли спросить у Гая, где я. Да и любой господин мог задержать меня хоть на три дня. После чудесной прогулки слова Синего учителя подёрнулись дымкой, а жизнь снова стала простой и весёлой штукой.

Главное, чтобы у отца сегодня не было на меня планов, иначе взбучка неизбежна. А в остальном всё прекрасно.

Холмы немного замедляли мой путь, зато, когда заберёшься на вершину, вниз летишь так, что едва успеваешь переставлять ноги. Обойдя глубокий овраг, я заметил далёкий огонёк, горевший на краю нашей деревни. Пройдя ещё сотню шагов, я заметил, что и окна моего дома лучатся светом лампы.

В груди появилось чувство тревоги, сродни тому, когда сквозь чащу леса ломится дикий кабан или разъярённый медведь. И тебе некуда бежать. Я открыл дверь, быстро пересёк сени и вошёл в комнату.

Мать сидела на кровати Анны и плакала. Отец лежал на полу и смотрел в потолок остекленевшими глазами. Я испугался, что папу хватил удар.

– Что случилось? Что делать?! – закричал я.

Ответил мне дед:

– Марк, сядь. Случилось то, что случается со многими красивыми Фиолетовыми девушками. Анну забрали.

Я забыл, как дышать. Казалось, что из-под меня выбили пол, и я плюхнулся на кровать.

– Как забрали? – через три секунды прошептал я. – Она ж не одеяло… И ей только семнадцать лет.