Арлекин

Граф вышел из камышей и стоял на траве над уровнем прилива, а берег позади него представлял собой скопление мертвых и раненых, крови и стонов.

Отец Хобб, заткнув рясу за пояс, орудовал дубиной, колотя французов направо и налево.

– Именем Отца, – кричал он, и один француз зашатался с расквашенным глазом, – Сына, – рычал священник, ломая чей-то нос, – и Святого Духа!

Один французский рыцарь пробился сквозь английские ряды, но около дюжины лучников, набросившись на его коня, перерубили животному сухожилия и повалили всадника в грязь, где искромсали топорами, тесаками и мечами.

– Лучники! – крикнул граф. – Лучники!

В сечу вступили последние французские всадники, угрожая смести в реку мешанину борющихся тел, как англичан, так и французов, но десятка два лучников, у которых еще оставались стрелы, превратили передний ряд в клубок конских ног и потерянных копий.

Снова прозвучала труба, на этот раз с английской стороны, и вдруг через брод устремились подкрепления и на берегу появились английские всадники.

– Они поддаются! Поддаются!

Томас не знал, кто это крикнул, но это была правда. Французы попятились. Ополчение, из-за множества убитых потеряв вкус к сражению, отхлынуло еще раньше. Но теперь и французские рыцари, и латники отступали под яростным напором англичан.

– Просто бейте их! Убивайте! Пленных не брать! Никаких пленных! – по-французски кричал граф Нортгемптонский, и его солдаты, окровавленные и промокшие, усталые и озлобленные, проталкивались вверх по берегу и рубили французов, которые отступили еще на шаг.

А потом враг дрогнул. Это произошло внезапно. Только что два войска сходились в тесной, кровавой схватке, и вот уже французы побежали, а на брод с южного берега хлынули английские конные латники, чтобы преследовать сломленного врага.

– Боже, – сказал Уилл Скит, упав на колени и крестясь. Рядом стонал умирающий француз, но Скит не обращал внимания. – Боже, – повторил он. – У тебя еще есть стрелы, Том?

– Осталось две.

– Боже! – Скит возвел глаза к небу. На щеках его была кровь. – Какие ублюдки! – злобно проговорил он, имея в виду только что прибывших английских латников, которые топтали раненых, спеша за бегущим врагом. – Какие ублюдки! Они первыми попадут во французский лагерь, ведь так? И захватят всю еду!

Но брод был взят, мышеловка разбита, и англичане переходили Сомму.

Часть третья

Креси

Глава девятая

Все английское войско успело до прилива перейти реку. Кони, повозки, мужчины и женщины – все благополучно переправились, и французское войско, шедшее из Аббевиля, чтобы устроить им ловушку в этом уголке земли между рекой и морем, никого там не обнаружило.

Весь следующий день оба войска смотрели друг на друга через брод. Англичане выдвинули на берег четыре тысячи своих лучников, а позади них, на возвышении, выстроились три мощные колонны латников. Однако растянувшиеся на пути к броду французы не стремились переходить реку. Горстка их рыцарей въехала в воду, выкрикивая вызовы и глумясь, но король не позволил никому из своих рыцарей ответить, а лучники, зная, что нужно беречь стрелы, оставили оскорбления без ответа.

– Пусть кричат, – проворчал Уилл Скит. – Крики еще никого не ранили. – Он усмехнулся, глядя на Томаса. – Впрочем, конечно, это зависит от человека. Сэра Саймона они задевают, не так ли?

– Он ублюдок.

– Нет, Том, – поправил его Скит, – это ты ублюдок, а он благородный рыцарь. – Старый солдат посмотрел за реку на французов, которые, похоже, не собирались переходить брод. – Большинство из них неплохо соображают, – продолжил он, очевидно имея в виду рыцарей и знать. – Однажды они схватились с лучниками и научились относиться к нам с уважением, а не считать грязными ублюдками, и это сохранило им жизнь. Но всегда найдется несколько чертовых идиотов. Впрочем, наш Билли не из таких. – Он оглянулся на графа Нортгемптонского, который расхаживал туда-сюда на мелководье, подзуживая французов напасть. – Он настоящий благородный рыцарь. Знает, как убивать проклятых французов.

На следующее утро французы ушли, и единственным признаком их присутствия осталось облако пыли, повисшее над дорогой, по которой они отправились обратно в Аббевиль. А англичане двинулись на север. Их поход замедлялся голодом и хромотой коней, которых люди не хотели бросать. Войско прошло из Соммских болот в лесистую часть страны, где не было ни зерна, ни скота, ни какой-либо еще поживы, а погода, до того сухая и теплая, в течение утра сменилась дождем и холодом. Дождь хлестал с востока, и вода непрестанно капала с деревьев, добавляя людям хлопот. Казавшийся раньше победоносным поход на юг от Сены стал напоминать бесславное отступление. Да так оно и было, поскольку англичане бежали от французов, и все понимали это, так же как знали, что если вскоре не найдут пищи, то ослабеют и станут легкой добычей врага.