Армагеддон был вчера

Парень в женской дубленке что-то беззвучно закричал, зло тыча пальцем в циферблат. От подворотни к нему торопился молоденький батюшка, в черной рясе поверх множества свитеров. Оскальзывался, а спешил. Все ясно. Новую машину сперва святить положено: как зарегистрируешься, так и святи, в трехдневный срок. А Тех-ник уж потом – с железом да с заговорами… опоздал батюшка.

Не дадут теперь бате чаевых.

Уйдя в глубину комнаты, я присел на краешек стула и принялся слушать Вальков храп. Изредка матюгальник вздрагивал, сучил ногами, а в издаваемых им звуках проскальзывало былой песней:

– Хре… на хрррр…

А я почему-то отчетливо представил: вот батюшка кропит джип крест-накрест, номерные знаки елеем мажет, дымком из кадильницы в салоне смерчи закручивает – и вдруг берет кусок детородного члена собаки… или лучше не собаки, а Матачгыркынайнына, Сват-Кобелища. Берет и проволокой крепит спереди на капот, прямо к серебряному оленю. Рядом Тех-ник суетится: к багажнику – очесок хвоста, к колпакам – по когтю…

Чтоб черепах с дюгонями больше встречалось.

А не встретятся – мы к другим помощникам обратимся.

Им кадить станем.

Мы за дюгонью вырезку кому хошь в ножки падем, мы за черепаший панцирь…

– Не быть мне пешим, как не стать мне лешим! – надсадно завопили со двора; видать, батюшка свое отработал, пришла пора Тех-ника отрабатывать гонорар. – Как дитя не вернуть в мать, так машину не угнать…

На последнем слове Тех-ник пустил голосом такого «петуха», что меня всего передернуло; и еще противно заныли зубы.

Из книги, которую я по-прежнему держал в руках, вывалились какие-то бумажки; я машинально присел, подобрал. Газетные вырезки, пожелтели от времени, текст выцвел, но читается сносно. Видать, Ерпалыч хранил, для памяти.

Я поднес первую попавшуюся вырезку ближе к глазам.

АУТОДАФЕ В ЕКАТЕРИHБУРГЕ

Hедавно во двоpе Екатеpинбуpгского духовного училища Русской пpавославной цеpкви были публично сожжены богословские пpоизведения Александpа Меня, Александpа Шмемана, Иоанна Мейендоpфа и Hиколая Афанасьева.

Распоpяжение об уничтожении «модеpнистских» пpоизведений пpавославных богословов отдал епископ Екатеpинбуpгский и Веpхотуpский Hикон (Миpонов). Hа заседании Духовной Консистоpии епископ поставил вопpос о недопустимости pаспpостpанения «еpетической» литеpатуpы в местных хpамах. Услужливые клиpики подсказали владыке, что подобная литеpатуpа имеется пpямо у него под носом – в библиотеке местного духовного училища, кузнице духовенства епаpхии. Епископ Hикон немедленно позвонил в училище и пpиказал пpоизвести на его теppитоpии акт публичного сожжения «непpавильных» богословских пpоизведений.

Выполняя pаспоpяжение епископа, сотpудники библиотеки духовного училища вынесли во двоp, где собpались священнослужители, учащиеся и пpосто любопытствующие, книги пеpечисленных автоpов, бpосили их в железный ящик и тоpжественно пpедали огню. Говоpят, что пpи этом звучали какие-то песнопения. Hа позоpное «пещное действо» пpибыл благочинный хpамов гоpода Екатеpинбуpга пpотоиеpей Hиколай Ладюк…

Под верхним обрезом стояло меленьким шрифтом: «Московские новости, N 23, июнь, 1998 г.».

И не очень давно дело было… горят они, родимые, и рукописи горят, и книги, синим пламенем пылают!.. Ерпалыч, мудрец ты мой, псих родимый – на кой ляд тебе эта вырезка понадобилась?

Чтоб я ее случайно нашел, случайно прочитал?!

Впору поверить.

Вторая заметка была короче.