Армия Наполеона

Обучение будущего кирасира или гусара начиналось со «школы пешего кавалериста» (école du cavalier à pied), то есть с основ пехотного строя и обращения с оружием. Только после этого переходили к конной подготовке. Вначале несколько занятий кавалеристы обучались ездить без седла и запрыгивать на коня без помощи стремян. При этом обучение шло в основном на корде шагом и рысью. Инструктор стоял в центре описываемого кавалеристами круга и выверял правильность посадки, особенно следя за тем, чтобы «голова и верхняя часть корпуса не изменяли своего положения при движении»[388]. Затем постепенно переходили к работе с седлом и стременами. Новобранец приучался твердо сидеть на коне, уверенно совершать эволюции в одиночку, как рысью, так и шагом. После этого начинались занятия с оружием, а также небольшими группами, в составе которых кавалеристы приобретали необходимую привычку к слаженности движений: обучались держать равнение, совершать заезды шеренгой, строиться в колонну по два и по четыре. Наконец, кавалерист учился работать на галопе, в одиночку и группой, брать барьеры и даже целым взводом на галопе преодолевать препятствия, держа при этом равнение!

Конечно, если бы все делалось в строгом соответствии с регламентом, то рекруты могли бы стать неплохими наездниками. Однако времени не хватало. В результате нередки были ситуации как та, что описывал генерал Рош Годар в своих мемуарах, рассказывая о драгунах-новобранцах в армии Массена, сражавшейся в Португалии. «Большинство драгун не прошли и десяти уроков верховой езды и не умели ни держать лошадь, ни направлять ее»[389]. Сам император отмечал в 1807 году с сожалением: «Наша кавалерия недостаточно обучена. Люди не умеют толком ездить на коне…»[390]

. Это вполне понятно, уже хотя бы потому, что в 1806 году один из приказов Наполеона, адресованный маршалу Келлерману, занимавшемуся организацией пополнения кавалерии, гласил: «Нам мало толку от тех, кто прибудет после боя, исходите из этого принципа… Здесь мы находимся в краю, удобном для действий конницы. Поэтому, как только в каком-либо кавалерийском депо будет 15 человек новобранцев в состоянии отправиться к армии, посылайте их тотчас же»[391].

Обучение рекрутов верховой езде осложнялось трудностями в бесперебойном снабжении кавалерии конским составом. Все источники единодушно отмечают огромные потери лошадей во время быстрых маршей наполеоновских войск. Самой катастрофической в этом смысле была, конечно, русская кампания. Великая Армия вступила в Россию, имея около 60 тысяч лошадей под седлом и примерно 80 тысяч в упряжках. К концу похода осталось не более трех тысяч! Общие потери конского состава за годы Империи составили приблизительно 300 тысяч голов[392].

В известной степени и поэтому требования к качеству коней были весьма умеренными. Вот какой рост определял для них регламент: кирасирские и карабинерские – 1,56–1,59 метров в холке, драгунские – 1,53– 1,57, легко-кавалерийские – 1,49–1,53 м. По современным понятиям это очень невысокие лошади. Даже если принять во внимание, что и средний рост людей был несколько меньше, чем сейчас, все равно по отношению к человеку строевая лошадь была ниже, чем современный скаковой конь по отношению к сегодняшнему жокею нормального роста.

Согласно уставам, лошади должны были быть «обстреляны», прежде чем они будут использоваться на войне. Чтобы создать у животных положительный условный рефлекс на выстрелы, кавалеристы должны были во время кормления лошадей палить из карабинов на некотором расстоянии от конюшни. С каждым «занятием» это расстояние уменьшалось. В конце концов стреляли прямо в конюшне, давая лошадям понюхать пороховую гарь, одновременно производя кормление. Завершалось обучение следующим упражнением: хозяева лошадей выстраивались в шеренгу с карабинами, заряженными холостыми патронами, их товарищи по полку, оседлав обучаемых коней, «атаковали». Эту атаку спешенные кавалеристы встречали дружным залпам, а когда конники доезжали до строя, хозяева лошадей тотчас же забирали своих четвероногих друзей, встречая их похвалой и, конечно же, хорошей порцией овса.

В дореволюционной французской армии эти положения кавалерийского устава 1766 года в общем выполнялись. Что же касается эпохи Империи, то здесь, увы, опять-таки не хватало времени. Хотя мы не располагаем точными данными на этот счет, но, судя по поспешным ремонтам, заниматься этим вопросом не успевали, и нередко лошади привыкали к грохоту битв прямо в ходе боевой практики.