Аромат смерти

– Кому вообще нравится ссориться? Но ты можешь выбирать: сказать, что тебе не нравится, если тебе не нравится, сказать, что не всё о’кей, если не всё о’кей, и поучиться не пасовать, когда надо постоять за себя. Если ничего не говорить, другие так и будут потешаться над тобой весь остаток жизни.

Они оба замолчали. Красный как рак, Твиг совсем растерялся. Или застеснялся?

– Я просто… Я боюсь, что они… – Он запнулся, но Иви, кажется, его поняла и кивнула.

– Я тебя понимаю. В детстве я тоже боялась, что не буду никому нравиться. – Она сделала еще пару глотков. – Но примерно половина моих знакомых видели меня раздраженной, и, возможно, я не их любимый персонаж, однако со мной по-прежнему всё в порядке. Так что просто нужна практика. Окажи себе услугу и в следующий раз дай отпор.

Он судорожно сглотнул.

– Не пойми меня неправильно, я тебя не подстрекаю. Тебе не обязательно бросаться на людей, как Хо Юлянь. – Она подчеркнула это имя и состроила дурацкую гримасу, так что он наконец улыбнулся. – Тебе не надо цепляться за каждую мелочь, но научиться говорить: «Эй, полегче!»

Твиг посмотрел на пиво. Иви уже допила свое и теперь смяла банку в руках.

– Если честно, иногда даже приятно не нравиться кому-то. У меня, по крайней мере, именно так.

– Угу.

– Ладно, я не уверена, захочешь ли ты вернуться, но они только что загрузили в хот-пот стебли хризантем, и я не собираюсь это пропускать. – Она потянулась и приготовилась встать.

Внезапно Твиг сделал глубокий вдох, дернул за ключ и отхлебнул золотистую жидкость, так что та полилась у него по подбородку.

Иви засмеялась.

– И с этим придется попрактиковаться. Начни высказывать свое мнение. Кто-нибудь да услышит.

…После того вечера они особо не разговаривали. Иви по-прежнему оставалась сверхзанятой старшей сестрой, а он – тем же тихоней Твигом, но чуть более уверенным в себе. Твиг еще не знал, что пару лет спустя его семье понадобятся деньги и он станет ее коллегой. Смерть ее брата Ханса, когда они уже познакомились ближе, стала для него еще большим шоком.

Иви со многим ему помогала, порой неосознанно, включая работу. Она заступалась за него, и теперь он пытался заступиться за нее.

– Это жестоко, – сказал он прямо боссу в лицо.

– Жестоко, ах боже мой! – Босс выдохнул облачко дыма и сверкнул глазами. – Ты только и говоришь: «Полегче, надо дать ей время». И сколько еще времени ей надо? Я разве дал недостаточно?

– Но посмотрите на нее…

– Именно поэтому я и привез ее сегодня сюда. Она знала, на что подписывается.

– Это не одно и то же, – возразил Твиг, неожиданно для себя повысив голос и напрягшись всем телом. – Думаете, от всей этой крови и грязи ей станет легче? Это же сущий ад, а какому человеку становится легче в аду?

Босс лишь улыбнулся. В его глазах мелькнула нежность, даже теплота, которой Твиг не ожидал и которую не понял. Он рассердился. Уже открыл рот, чтобы снова заспорить, но Андре положил руку ему на плечо. Твиг нахмурился и промолчал.

– Я знаю, что ты хочешь сказать, – медленно произнес босс. – Но, парень, послушай, это к лучшему. Ты знаешь, сколько она уже работает на меня, и знаешь, каково ей пришлось. – Твиг почувствовал, что он говорит искренне, и наконец смог расслабиться. – Ей пора вернуться, – объявил босс, затушив сигарету. – И это единственный способ.

8

Иви стояла, цепляясь за маску и не шевелясь.

– П-правая нога. – Когда она не среагировала, Твиг потянулся к ее правой стопе и руками оторвал ее на несколько сантиметров от пола. – Вот так… подожди, подожди… Иви, ты можешь их подтянуть? Ладно, я сам… – Все еще неуверенно, он подтянул на ней штаны от комбинезона. Правая нога, левая нога, талия. Правый рукав, левый рукав, молния. Иви продолжала смотреть в пространство, пока Твиг одевал ее. Он словно возился с ребенком или с парализованным.

Наконец он нацепил на нее маску.

Теперь, когда вся группа была одета и готова входить, босс вытащил из кармана ключ, отпер дверь и прошел внутрь. Квартира была скудно обставленная, на вид около 35 квадратов. Мухи, расплодившиеся там, хлынули наружу. Какая гадость! Пол был завален мусором, кровать забаррикадирована кучами пивных банок, пластиковых бутылок, мисок из-под лапши быстрого приготовления; на столе валялись книги, учебники по гражданскому праву и тетради в пятнышках тараканьих испражнений.

Твиг оглянулся и увидел Иви, стоящую неподвижно за дверями, дрожащую с головы до пят.

– Иви! – мягко позвал он. Попытался ее поддержать, но она оттолкнула его руку и, пошатываясь, побрела к кровати.

Перед кроватью девушка споткнулась и упала на колени. От трупа на матрасе остались контуры – красно-коричневая антропоморфная впадина со следами телесных жидкостей. Иви наклонилась к ней, навалившись грудью на матрас. Казалось, она задыхается. У нее что, гипервентиляция? Дальше, словно лаская, она ощупала матрас дрожащими пальцами, скользя по черным тараканьим панцирям, копошащимся белым личинкам, скользкой массе из жира и мочи.

Умершее на год, ее обоняние возвращалось к жизни.