Арсен Люпен

– Да, вот будет забава… это смешно… У меня золотой крестик на шее… а другой в руке, я вырезала его ножницами из кожи… Взгляните…. Повсюду кресты… Нужно, чтобы непременно крест… Нужно хорошенько уснуть.

– Да заткнешься ты или нет?! – воскликнула Гертруда и отвесила сестре оплеуху.

– Ладно… ладно… но они тебя тоже ударят, я вижу, они прячутся…

Тропинка, вначале довольно ухабистая, привела к плоскогорью, образованному скалами на западной стороне острова – более высокими, но не такими иззубренными и неровными. Деревья здесь попадались реже, дубы изогнулись от постоянного ветра с моря.

– Мы подходим к песчаной равнине, которую тут называют Черными Песками, – сообщила Клеманс Аршиньа. – Они живут там.

Вероника снова пожала плечами:

– Откуда вы знаете?

– Мы знаем больше других, – ответила Гертруда. – Недаром нас зовут колдуньями. Даже Магеннок – уж он-то в этом толк понимал – советовался с нами насчет всяких целебных снадобий, камней, приносящих счастье, трав, которые собирают в Иванов день…

– Полынь, вербена, – улыбнулась безумная. – Их нужно собирать на закате.

– Известны нам и древние предания, – продолжала Гертруда. – Мы знаем все, о чем говорилось на острове сотни лет назад, например, что тут под землей есть целый город с улицами, где они жили когда-то. Да и сейчас живут. Я сама видела, говорю вам.

Вероника промолчала.

– Да, мы с сестрами видели одного. Дважды, на шестой день после июньского полнолуния. Он был весь в белом. Забрался на Большой дуб и срезал там священную омелу золотым ножом. Золото так и сияло в лунном свете… Я видела его, правда. Другие тоже… И он там не один. Их много осталось с давних времен, они стерегут сокровище. Да, да, верно вам говорю, сокровище! Это вроде какой-то чудесный камень: если до него дотронуться, умрешь, а если на него положить мертвеца, труп оживет. Это все правда, нам говорил Магеннок, сущая правда. А они издавна стерегут этот камень, Божий Камень. И в этом году они должны принести всех нас в жертву, да, всех… Тридцать трупов в тридцати гробах…

– Четыре женщины на четырех крестах, – пропела безумная.

– И это не за горами. Шестой день после полнолуния уже близок. Нам нужно уехать до того, как они влезут на Большой Дуб за омелой. Его как раз отсюда видно, в леске перед мостом. Он там выше остальных деревьев.

– Они прячутся сзади, – повернувшись в тачке, проговорила сумасшедшая. – Они нас поджидают.

– Да будет тебе, не вертись… Ну как? Видите Большой Дуб? Вон там, за теми песками? Он гораздо, гораздо…

Не докончив фразы, старуха бросила тачку.

Клеманс спросила:

– Ну что там еще? Что с тобой?

– Я видела… – пролепетала Гертруда. – Видела что-то белое, оно шевелилось.

– Что-то белое? Да ты что? Разве они показываются при свете дня? Тебе померещилось.

Несколько секунд сестры пристально смотрели вдаль, потом снова тронулись в путь. Большой Дуб вскоре пропал из виду.

Песчаная равнина, по которой они шли, была уныла и бугриста, на ней ровными рядами лежали плоские камни, напоминавшие могильные плиты.

– Это их кладбище, – прошептала Гертруда.

Дальше они двигались молча. Гертруда то и дело останавливалась передохнуть, так как толкать тачку у Клеманс не было сил. Обе едва держались на ногах и время от времени беспокойно озирались.

Миновав лощину, путницы вышли на тропинку, по которой Онорина в первый день вела Веронику, и углубились в лесок перед мостом.

По все возраставшему волнению сестер Аршиньа Вероника сразу поняла, что они приближаются к Большому Дубу, и через несколько секунд увидела его: более могучий, чем другие, он стоял немного особняком, на пьедестале из земли и корней. Невозможно было удержаться от мысли, что за столь внушительным стволом может спрятаться множество людей и что они в самом деле там прячутся.

Несмотря на страх, сестры прибавили шагу, но на роковое дерево старались не смотреть.

Наконец оно осталось позади. Вероника перевела дух. Опасность миновала, и молодая женщина собралась уже поднять на смех сестер Аршиньа, как одна из них, Клеманс, резко повернулась на месте и со стоном рухнула как подкошенная.

В тот же миг на землю упал какой-то предмет, ударивший ее в спину. Это был топор, каменный топор.

– Громовая стрела! Громовая стрела! – воскликнула Гертруда.

Несколько секунд она стояла, задрав голову, словно вспомнила живучее народное поверье и решила, что топор этот родился из грома и прилетел с неба.

Но в этот миг безумная, вылезшая тем временем из тачки, подскочила и свалилась головой вперед, а в воздухе что-то просвистело. Сумасшедшая корчилась на земле от боли. Гертруда и Вероника увидели торчащую у нее из плеча стрелу, которая еще дрожала.

Завыв, Гертруда бросилась бежать.

Вероника заколебалась. Клеманс и ее сестра катались по земле. Безумица бормотала:

– За дубом! Они там прячутся… я видела.

А Клеманс стонала:

– На помощь! Помогите! Унесите меня. Я боюсь.

Внезапно в воздухе просвистела еще одна стрела и пропала вдалеке.

Вероника пустилась со всех ног, добежала до опушки и помчалась по склону, спускавшемуся к мосту.