Артемида

– И заодно отсылает запись на контрольный пункт. – ответила я. – Как только комбайн встанет, первое, что диспетчер сделает, – промотает запись назад, чтобы понять, что произошло. И увидит меня.

– Закрой чем-нибудь идентификационные отметки на скафандре, – сказал Тронд. – Подумаешь, проблема.

– Еще какая проблема. Диспетчер запросит у инспекторов РБП, что вообще происходит, те прибудут на место и арестуют меня. Они не сразу поймут, кто это, но это не помешает им оттащить меня в купол, сорвать с меня шлем и сильно удивиться, обнаружив, кто скрывается под маской.

Тронд обошел комбайн и подошел ко мне:

– Я понимаю, что это серьезный вопрос.

Я взъерошила волосы руками. Принять душ утром не удалось, и я чувствовала себя, как грязный ошметок, который уронили в ведро с еще более грязным жиром.

– Мне нужно придумать какую-то штуку с отложенным эффектом, чтобы все случилось уже после того, как я вернусь обратно в купол.

– Не забудь еще, что тебе надо полностью вывести комбайны из строя, потому что, если что-то можно будет отремонтировать, механики «Санчез» все поправят за несколько дней.

– Да, помню. – Я задумчиво пощипала подбородок. – А где у него аккумулятор?

– Впереди, в той коробке с логотипом «Тойоты».

Отсек с предохранителями обнаружился впереди, рядом с коробкой аккумулятора. Внутри находились основные прерыватели, предохраняющие электронику машины от скачков напряжения или коротких замыканий. Надо запомнить.

Я прислонилась к высокому ящику с инструментами:

– Когда резервуар заполнен, комбайн возвращается к плавильне?

– Да. – Тронд подкинул гаечный ключ, наблюдая, как он уплывает к потолку.

– А что потом? Они выгружают руду и возвращаются на работу в предгорья Мольтке?

– Сперва их подзаряжают.

Я провела рукой по гладкому, зеркальному металлу кузова машины:

– Какова емкость аккумулятора?

– 2.4 мегаватт-часа.

– Ух ты! – Я обернулась к Тронду. – Да такой мощности даже на дуговую сварку хватило бы.

– Они же таскают сотни тонн руды, им нужен мощный источник энергии.

Я залезла в кузов комбайна:

– А как они справляются с теплоотдачей? Воск и фазоизменяемый материал?

– Понятия не имею.

Избавиться от лишнего тепла в условиях вакуума не так- то просто. Воздуха, забирающего и уносящего тепло, вокруг нет. А если вы пользуетесь электрическим источником энергии, каждый джоуль энергии в результате превращается в тепло. Тепло от электросопротивления, от трения движущихся частей механизмов или от химических реакций в аккумуляторе – все равно все в конце превращается в тепло.

Город снабжен сложной системой охладителей, которые переносят тепло к термальным панелям возле реакторов. Панели расположены в тени, поэтому они постепенно отдают тепло в виде инфракрасного излучения. Но у комбайна должна быть своя собственная система охлаждения.

После недолгих поисков под днищем машины я, наконец, обнаружила клапан теплоотдачи. Я его сразу узнала – мы с отцом в прошлом много их установили, ремонтируя роверы-луноходы.

– Так я и думала, они используют воск, – сказала я.

Тронд подошел поближе, я видела только его ноги:

– Что ты имеешь в виду?

– Аккумулятор и кожух двигателя окружены трубами с воском. Чтобы расплавить воск, нужно много энергии, поэтому излишки тепла уходят туда. Рядом с трубами с воском проходят трубы системы охлаждения. Когда комбайн возвращается на базу для подзарядки, они прогоняют холодную воду через систему, и воск снова затвердевает. Горячую воду сливают на станции, чтобы спокойно охладить, когда комбайн снова уйдет на работу.

– Ты хочешь сказать, что можешь заставить машину перегреться? – поинтересовался Тронд. – У тебя есть план?

– Это не так просто. Существуют системы, предохраняющие механизмы от перегрева. Комбайн просто прекратит работу, пока система не охладится до нужного уровня. Инженеры «Санчез» справятся с этим за минуту. У меня появилась другая идея.

Я вылезла из-под комбайна, встала и хорошенько потянулась. Потом я вскарабкалась по борту машины и спрыгнула в резервуар для руды. Мой голос звучал гулко:

– Какая-нибудь из камер комбайна видит, что происходит в кузове?

– А зачем? – не понял Тронд. – А, ясно, ты собираешься доехать до предгорий Мольтке в кузове машины!

– Тронд, какая-нибудь камера направлена на резервуар?

– Нет, они нужны только для передвижения и направлены в стороны от машины. Слушай, а как ты выберешься из города? У тебя же нет пропуска в шлюз.

– Об этом не беспокойся. – Я вылезла из кузова и спрыгнула на пол ангара, до которого было четыре метра. Потом я подтянула к себе стул, развернула его, оседлала, положив подбородок на руки и принялась думать.

Тронд скользнул поближе:

– Ну что?

– Я думаю.

– Слушай, вы, женщины, знаете, как сексуально смотритесь, когда сидите вот так, верхом на стуле?

– Конечно, знаем.

– Я так и думал!

– Тронд, я вообще-то пытаюсь сосредоточиться.

– Извини.

Несколько минут я задумчиво рассматривала комбайн, пока Тронд бесцельно слонялся но ангару и перебирал какие-то инструменты в ящиках. Может, он и гений предпринимательства, но терпения у него столько же, сколько у десятилетки.