Артиллерия русской армии (1900-1917 гг.). Том 3: Тактика и стрельба артиллерии

«Стрельба по аэроплану из лёгких и горных орудий хотя и необходима, но не действительна: вероятность попадания почти равна нулю… Поэтому лучше открыто сознаться в своей беспомощности, отказаться от надежды попасть в аэроплан и вести стрельбу, действуя на психику сидящих в нём.

Имеющиеся в настоящее время наставления, графические таблицы, приборы и приспособления для стрельбы по воздушному флоту вопроса не разрешают. Рассчитывать на подбитие аэроплана лёгким или горным орудием возможно только пря наличии: а) приборов, дающих быстро (в несколько секунд) величину отклонения разрыва от аэроплана в трёх координатных плоскостях, б) прибора, определяющего, хоть приблизительно, закон движения летящего аппарата, в) жизненных правил стрельбы, разработанных в соответствиями с этими приборами…»

Таких приборов и правил стрельбы тогда русская артиллерия не имела; поэтому Кирей стрельбу по самолётам рекомендовал вести, действую на психику лётчика и наблюдателя, т. е. так, чтобы разрывы шрапнели были впереди самолёта и чтобы лётчик и наблюдатель их видели, знали, что их обстреливают, и теряли бы присутствие духа.

Командование (командиры корпусов, командующие армиями) требовало обычно от батарей для стрельбы по воздушному флоту уничтожения неприятельских самолётов, не отдавая себе отчёта в чрезвычайной трудности зенитной стрельбы и малой вероятности поражения быстро летящего самолёта при имевшихся тогда средствах борьбы. Стремление уничтожить самолёт в большинстве случаев оставалось безуспешным, что порождало немало разочарований в значении зенитной артиллерии. Между тем, по многим проверенным данным, во время войны было установлено, что попадания в части самолёта бывали нередким явлением, но самолёт, даже серьёзно повреждённый, не говоря уже о попаданиях в нежизненные его части, мог продолжать полёт и терпел аварию уже при самой посадке. Поражение же жизненных частей самолёта, благодаря небольшому их объёму, было весьма мало вероятным. Поэтому у многих русских артиллеристов сложилось во время войны убеждение, что основной задачей зенитной артиллерии является не уничтожение самолётов, а моральное «запрещающее» воздействие на лётчика. Считали, что моральное поражение лётчика будет почти обеспечено, если его самолёт окажется в сфере рассеивания снарядов батарейной очереди.

В период войны, особенно в 1915–1917 гг., появилось много разных инструкций и правил стрельбы по воздушному флоту, составленных по большей части на основании не проверенных опытом теоретических соображений. Эти инструкции и правила предлагали использовать при стрельбе па самолёту массу таблиц и приборов. Во всём этом разобраться было, крайне трудно. Командиры зенитных батарей нередко предлагаемые им правила и инструкции изменяли сами в соответствии со своим боевым опытом. В результате сочетания боевой практики с теоретическими предпосылками были разработаны различные методы зенитной стрельбы Лендером и Тарновским (изобретателями 76-мм

зенитной пушки обр. 1914 г.), Труновым, Энденом, Тиграновым, Игнатьевым, Гладковым, Кузьминским и другими.

Инструкциями и наставлениями для стрельбы по воздушному флоту предлагалось применять различные виды огня: одиночными выстрелами, батарейными очередями, беглым огнём определённым числом патронов, залпами.

В начале 1915 г. был издан одобренный Арткомом ГАУ (журнал Артиллерийского комитета 8 ноября 1914 г. № 1383) «Проект указаний для стрельбы по воздушным целям для батарей, вооружённых 3-дм. (76-мм) скорострельными пушками (лёгкими и конными), помещёнными на «специальных установках» (системы Розенберга или иных)». Проект этот являлся первой попыткой дать правила стрельбы по воздушным целям из 76-мм лёгких пушек, устанавливаемых для стрельбы на особых приспособлениях, устраиваемых из подручного материала, позволяющих придавать орудиям довольно большой угол возвышения (описание таких установок см. т. I, часть вторая).