Артистическое кафе

– Таким образом, завязка уже есть. Перейдем теперь к третьему из традиционных, классических и основополагающих элементов, к развязке. Все вертится вокруг игры. Не была ли она отравлена? Не вызвала ли она в памяти Карлоса ужасные воспоминания о тяжелом прошлом, которое он хотел бы забыть? Нет, когда Карлос увидел, как Эсмеральда разворачивает игру, он окончательно убедился в том, что до сих пор смутно подозревал: Эсмеральда – его сестра по отцу. Проклятие! Жест, которым она наматывала бечевку на палец, выдал ему тайну! Эсмеральда! Наша любовь невозможна! Почему? Да, Эсмеральда, в наших жилах течет одна и та же кровь! Проклятие! Да, Эсмеральда, отдалимся друг от друга! Эсмеральда отпрянула и упала в обморок. Убитый горем Карлос постригся в монахи. Ну как?

Сирило оставалось только ответить:

– Великолепно!

Окончив разъяснять свою теорию романа, издатель удалился. Молодой человек из провинции подошел к Сирило.

– Добрый день!

Сирило, только что получивший столь выгодный заказ, даже не взглянул на него. Очень надо!

– Я вам помешал?

– Нет, нет…

Молодой человек из провинции придвинулся еще ближе, надеясь, что от Сирило к нему пристанет немножко учености.

III

За тремя-четырьмя столиками, стоящими в ряд, хранят молчание художники. Молодой человек из провинции, который тоже немного рисует, пытается завязать разговор, но безуспешно. Молодой человек из провинции сам не знает, что он такое, кем хочет стать и кем станет. Молодой человек из провинции рано лишился отца и матери. Тетки говорили ему:

– Послушай, Хулито, надо подумать о твоем будущем. Кем ты станешь, когда вырастешь?

Смущенный Хулито отвечал:

– Не знаю… В том-то и дело, что не знаю… Нерешительность Хулито выводила теток из себя.

– Праздным гулякой ты не будешь, не надейся. Для этого надо иметь состояние.

– Ладно, что-нибудь подвернется…

Когда тетки отошли в лучший мир, Хулито распродал то немногое, что они ему оставили, и отправился в Мадрид завоевывать столицу.

И угощать анисовым ликером Росауру.

– Один раз только и было!

Молодой человек из провинции пытается завязать разговор с художниками.

– Сейчас я занимаюсь только рисунком…

– Прекрасно…

– Позже займусь живописью…

– Прекрасно.

– Я хочу тщательно отобрать вещи на выставку…

– Прекрасно.

Молодой человек из провинции умолк, поняв, что скоро ему не станут отвечать даже «прекрасно».

Художники гасят окурки о мраморный столик.

«Какие молодцы!» – подумал молодой человек из провинции.

Молодого человека из провинции зовут вовсе не Хулито. Его зовут Кандидо, Кандидо Кальсадо Бустос. Кандидо Кальсадо Бустос – тощий замухрышка с бледным лицом. У Кандидо Кальсадо Бустоса плохо варит желудок.

– Кандидо!

– Что?

– Как поживаешь?

– Плохо…

Кандидо Кальсадо Бустос пишет стихи и рисует. Если бы ему предложили место в какой-нибудь канцелярии, он бы тоже не отказался. Кандидо Кальсадо Бустос хотел стать ницшеанцем. Но ничего не вышло. Кандидо Кальсадо Бустос был скорее своего рода сестрой милосердия и писал стишки маленьким детям и бродячим собакам. Стихи у него получались напыщенные, но неплохие, хотя, как ему говорили, не без заимствований.

О, ты, непостоянный пес, о сердце, свисающее с облаков, о, тополь!

и т. д.

Художники мало понимают в поэзии. А поэты ничего не смыслят в живописи. Кандидо Кальсадо Бустос был немного поэт и немного живописец, хотя толком не разбирался ни в том, ни в другом. Он был невеждой, но невеждой с твердыми принципами и жаждой просвещения.

– Цвет, цвет…

– Что?

– Да вот, цвет.

– А!

– Живопись Астерио отличается тонкостью цвета: цвет рыбы, цвет кувшина, цвет капусты…

– Кто такой Астерио?

– Мой учитель.

Официанты в Артистическом кафе по лицу отличают хороших живописцев от плохих. И хороших поэтов от плохих. Официанты никогда не ошибаются.

– Этот? Невежа, пьет кофе в долг.

Официанты в Артистическом кафе бьют в цель без промаха.

– Этот? Деревенщина, пьет кофе в долг. Официанты в Артистическом кафе самоуверенны.

– Этот? Голодранец, не пьет кофе даже в долг,

– А что он делает?

– Этот? Да ничего, терпит. Не просит даже содовой. Молодой человек из провинции заказывает кофе, пьет его и расплачивается. Надо мало-помалу завоевывать уважение публики. Иначе тебя никогда не пригласят сотрудничать в прессе и публиковать за двадцать пять дуро (с вычетами) стихи, статьи, рассказы. Стихи он бы давал бесплатно. Кроме лиц с именем, которые получают по пятнадцать—двадцать дуро за стихотворение, остальные поэты свои стихи дарят. Поэтам, хоть они скупы, иногда приходится быть щедрыми. Разумеется, у поэтов есть, как правило, другая профессия – чертежника, учителя, шпика, – иначе не проживешь.

– Живопись моего учителя отличается тонкостью цвета.

– Прекрасно.

Воздух в Артистическом кафе такой тяжелый и спертый, что, кажется, можно его жевать и трогать руками. Он словно сделан из липкой, упругой ткани мочевого пузыря.

– Жарко.

– Нет.