Читаем АртХаос. Повесть и рассказы полностью

– Поступим так, – майор, оценив обстановку, выбрал самый простой план действий, – я с Димоном поднимаюсь наверх, а ты пока подождешь здесь на всякий случай. Нечего всем табором тащиться. Всех впускать, всех выпускать, но следить внимательно.

– А чего я?– возмутился Чащин, которому не хотелось торчать на улице.

Бригов пропустил мимо ушей заданный вопрос.

– Эй, бой! Я машину не закрываю, присмотришь за ней пока, – Горобец, повернувшись к Чащину, с явным удовольствием начал изображать из себя постояльца фешенебельного отеля, – еще не забудь коврики вытрясти.

– Я сейчас из тебя душу вытрясу, – зло огрызнулся Андрей, – а потом заново набью опилками.

Впрочем, никакого эффекта угроза на Горобца не произвела. Тот, с гордо поднятым подбородком, направился к подъезду вслед за начальником.

Уже возле подъездной двери Бригов на секунду замешкался, пытаясь понять принцип действия местного домофона.

– Не работает. Видишь, лампочки не горят, – подоспевший Горобец дернул на себя дверь.

В подъезде пахло как-то по-особенному. Затхлость, присущая почти всем старым домам, не чувствовалась. А чувствовались запахи дорогих чистящих средств, недавнего ремонта и брендового парфюма. В таком подъезде вряд ли можно учуять, как соседи жарят селедку или варят обойный клейстер.

На площадке первого этажа Бригов огляделся:

– Нам нужна двадцать шестая квартира, значит, нам на третий этаж.

– Пошли пешком, – предложил Горобец и, не дожидаясь ответа, рванул по лестнице.

Бригову ничего не оставалось, как последовать за своим не в меру шустрым сослуживцем. Не то чтобы подъем на третий этаж у майора вызвал какие-то сложности, но сил точно не добавил. Каждые пару месяцев Бригов давал себе зарок, что теперь-то точно начнет ходить в ведомственный спортзал, но каждый раз все ограничивалось лишь футбольными междусобойчиками. И каждый такой междусобойчик в обязательном порядке заканчивался потреблением пива в диких количествах в честь «блестящей» победы или «случайно-досадного» поражения.

– Так, вот и двадцать шестая…Звони давай! – скомандовал Бригов, подойдя к нужной двери.

Горобец нажал кнопку и отскочил в сторону. Начальником тут был Бригов, ему и вести переговоры.

Тринь-тринь-тринь – по-птичьи застрекотал звонок.

Постояв с полминуты, Бригов уже лично вдавил кнопку звонка. Опять никакой реакции.

– Может, ее и дома нет? – предположил Горобец, хотя сам прекрасно видел, как наматывает круги электросчетчик. Скорее всего, в квартире кто-то был, но этот кто-то не торопился встречать нежданных гостей.

И только тогда, когда начавший терять терпение Бригов вновь потянулся к звонку, раздался щелчок замка. Дверь распахнулась.

На пороге стояла девушка в коротком халате.

Боковым зрением майор видел, как челюсть у Горобца сползает вниз, еще чуть-чуть и закапают слюни.

«Высокая, очень красивая, блондинка» – Бригов сразу же вспомнил описание, которое дал Самсонов.

Кареглазая блондинка даже с первого взгляда не производила впечатления типичной глянцевой красотки. В ней определенно была индивидуальность, свои отличительные черты и черточки, которые делали ее по-настоящему особенной. Про таких часто говорят – порода. Благодаря своей внешности и горделивой осанке, девушка запросто сошла бы за наследницу какой-нибудь европейской монаршей семьи, цветущую ветвь векового благородного дуба.

Короткий белый халатик выглядел пикантно, но не более того. Хозяйка дома, видимо, обладала тем самым вкусом, который позволял виртуозно балансировать на грани здоровой женской сексуальности, но не переходить ее, оставляя за собой интригующую недосказанность.

«Она даже дома на шпильках ходит?!» – удивлению Бригова не было предела, когда он обратил внимание на обувь хозяйки дома.

– Здравствуйте, Сергей Петрович Бригов, следственный комитет, – майор нарочно говорил быстро, пытаясь скрыть свою взволнованность, – нам необходимо задать вам несколько вопросов. Можно пройти?

Блондинка даже не заглянула в протянутое ей удостоверение, а просто отступила назад, молча приглашая визитеров войти.

– Проходите на кухню, – голос оказался под стать внешности, мелодичный, с легкими бархатными нотками.

– Тапочки я вам не предлагаю, полы в доме теплые, – так ненавязчиво хозяйка попросила гостей разуться.

То, что девушка назвала кухней, больше походило на филиал Букингемского дворца. Просторное помещение, облаченное в мрамор и дорогой искусственный камень, выглядело богато, но без перебора. А венецианская штукатурка во всю стену казалась как никогда уместной.

– Присаживайтесь, – девушка кивнула на круглый стол посередине кухни, – вам чай, кофе? Могу предложить рюмочку хорошего коньяка.

«Как в лучших домах Лондона» – отметил про себя Бригов

– Нет, спасибо, ничего не надо.

– А мне, если можно, воды, – попросил Горобец, присаживаясь по левую руку от начальника.

– С газом? Без?

– С газом, – почему-то ответил Димон, хотя сам не очень-то любил газировку.

Перед Горобцом тут же появилась маленькая пластиковая бутылочка и высокий стакан. А сама хозяйка тем временем заняла место напротив майора, поджав под себя левую ножку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза