Артур Артузов – отец советской контрразведки

1920 год… Советско-польская война. На польский фронт потянулись эшелоны с живой силой, артиллерией, боеприпасами. В политорганы обоих фронтов было направлено около десяти тысяч партийцев, в том числе и занимавших крупные посты. Так, членом Реввоенсовета Юго-Западного фронта был назначен Сталин, начальником тыла того же фронта – Дзержинский (с сохранением за ним должности председателя ВЧК).

С нашей стороны военные действия шли успешно. Полки Красной армии не только освободили захваченную поляками территорию Украины и Белоруссии, но едва не взяли Варшаву. А потом произошло то, чему польские историки дали громкое название «Чудо на Висле», и по-своему они были правы.

Для борьбы со шпионами и диверсантами в действующей армии в помощь армейским чекистам были направлены практически все руководящие работники ВЧК, в первую очередь Особого отдела. Судя по сохранившимся в архивах ФСБ документам, Артур Артузов выезжал на польский фронт по меньшей мере трижды.

Мандат

Предъявитель сего, особоуполномоченный Особого отдела ВЧК тов. Артузов Артур Христианович, командирован на Западный фронт для производства следствия по дела польского шпионажа.

Тов. Артузов имеет право сношения по прямому проводу шифром и право пользования всеми средствами передвижения, не исключая и воинских поездов, экстренных и резервных паровозов.

Все советские учреждения, особые отделы и ЧК обязаны оказывать тов. Артузову самое широкое содействие при исполнении возложенных на него служебных обязанностей.

Победоносно начавшаяся война обернулась тяжелым поражением. Вернуть утраченные территории Западной Украины и Западной Белоруссии Советскому Союзу удалось лишь через девятнадцать лет.

Сегодня некоторые авторы и «пропагандисты», зациклившись на событиях в Катыни под Смоленском, где были расстреляны 5500 поляков (с испугу, что ли, признали 10 000), стыдливо умалчивают о том, что поляки загубили жизни 95 000 наших красноармейцев. По польским данным 60 000 человек. Вот о чем надо не говорить, а кричать!

История повторяется. В наших средствах массовой информации, в книгах, на телеэкранах рассказывается о трагедии белорусской деревни Хатынь. Там немцы расстреляли, сожгли мирных жителей, стариков, детей. Это делали каратели – украинцы.

Чтобы не наводить тень на плетень, кто был палачами, замалчивалась правда. Не выходцы из братской Украины – палачи, а немцы… Однако рано и поздно истина восторжествует.

18 июля 1921 года за успешную ликвидацию ряда контрреволюционных организаций, а также сети польского шпионажа в период Советско-польской войны президиум ВЦИК наградил Артура Христиановича Артузова (Фраучи) орденом Красного Знамени.

Еще в начале 1920 года в поле зрения чекистов попал некий Игнатий то ли Добужский, то ли Добружский, как позже выяснилось – Добржинский. Стало известно, что в Москве действует польский резидент, скрывающийся под псевдонимом Сверщ (Сверчок). Предполагалось, что неведомый Добржинский и есть Сверщ, однако пока это оставалось лишь версией.

Добржинский был арестован. На первых допросах Добржинский молчал. Ничего не отрицал, не пытался выкрутиться, не лгал, ни о чем не просил. Просто молчал, словно воды в рот набрал.

Артузов был почти в отчаянии, но вовремя взял себя в руки. Постарался по другим каналам узнать что-либо о задержанном. Выяснилось, что Добржинский, поляк по национальности, последние несколько лет до революции жил в Москве. Успел закончить три курса историко-философского факультета Московского университета.

И вот однажды, далеко не в первый день их «знакомства», Добржинский сознался, что ему многое и давно в политике Пилсудского не нравится, по его мнению, диктатор Польши отказался от своего социалистического прошлого и в возглавляемом им ППС ничего социалистического не осталось. В последнее время ему, Добржинскому, все больше импонирует политика советского правительства, и только долг заставляет его продолжать борьбу. Вернее, заставлял… Артузову даже показалось, что Добржинский в глубине души рад, что арест снял с него это тяжкое бремя. Хотя, разумеется, как умный человек, понимал, какое наказание может ему вынести трибунал за шпионаж в военное время. Высказал все это Добржинский горячо и, безусловно, искренне. Он официально подтвердил, что является главным резидентом польской разведки в России, но наотрез отказался назвать находящихся на свободе своих разведчиков.