Артур Пеппер и загадочный браслет

Уважаемая мисс Ярдли

Я любил свою жену больше жизни. Она не была идеальным человеком, но ведь идеальных людей вообще не бывает. Я вот точно не идеален.

Я обычный человек, не очень умный и не слишком привлекательный внешне. Я долго не мог понять, что нашла во мне Мириам. Но ведь что-то она нашла, и мы были счастливы.

Я узнал о ней то, чего раньше не знал. Я никогда не слышал о вас и о Мартине, о том, что она жила в Париже и Индии. Я мог бы остаток жизни гадать, почему она мне ничего не рассказывала. Но у нее наверняка были на то причины, и я не верю, что Мириам поступила так из эгоистических соображений или в попытке что-то скрыть. Я думаю, она это сделала из любви ко мне.

Вы можете считать меня старым дураком, живущим в мире иллюзий. Но я хочу, чтобы вы запомнили меня как человека, который любил Мириам и которого любила она. Поэтому я считаю себя счастливым. Мириам помогла мне стать лучше.

Мне кажется, что она искренне любила вас и Мартина…

Артур писал, не выбирая слов. Вся его обида, вся любовь к жене хлынули на бумагу.

Письмо заняло четыре страницы. У Артура болело запястье, на глаза наворачивались слезы, он чувствовал себя как выжатый лимон. Перечитывать написанное Артур не стал: он знал, что сказал все, что должен был сказать. Лишь приписал в конце…

По прошествии стольких лет я призываю вас найти в себе силы простить Мириам. А если это невозможно, то хотя бы не забывать о той дружбе, которая вас когда-то связывала.

Искренне ваш,

Артур Пеппер

Он вырвал страницы из блокнота, положил их в конверт и написал на нем «Мисс Сонни Ярдли».

Артур закатал рукав рубашки и ущипнул себя за руку. Кожа сморщилась, потом расправилась, на ней остался розовый отпечаток. Артур ничего не почувствовал. Он ущипнул себя сильнее, пустив в дело ногти. Ему важно было ощутить хоть что-то. Пусть это будет физическая боль, но он должен был почувствовать себя живым, поверить в реальность происходящего.

Погода испортилась — из окна спальни было видно, что небо затянули лохматые темные тучи. Все как обещала Бернадетт. Но оставаться дома Артур не мог — в четырех стенах он задыхался. Провести день рождения здесь — это было бы и вправду ужасно. Сидеть в одиночестве и размышлять о том, что могло произойти, если бы… Неужели все эти сорок лет Мириам оплакивала Мартина и сожалела о том, что рядом с ней не он, а другой?

От всех этих мыслей у Артура начала кружиться голова, и спускаться вниз пришлось, крепко держась за перила. Находиться дома он больше не мог. Куда угодно — лишь бы прочь!

В прихожей Артур надел пальто и первые попавшиеся ботинки, не посмотрев даже, годятся ли они для такой погоды. Конверт с письмом он сунул в карман.

Еще не рассвело. Никто не вспомнит о том, что семьдесят лет назад на свет появился круглолицый, щекастый малыш по имени Артур. День как день, ничего особенного. От прочих его отличает лишь одно; сегодня хороший человек Бернадетт узнает, есть у нее рак или нет.

При этой мысли Артур замер посреди улицы. Отчаянно хотелось, чтобы у Бернадетт все обошлось. Что он будет делать, если потеряет еще одного дорогого ему человека? Артур осознал, что Бернадетт была для него не просто поддержкой в трудное время. Она стала другом. Близким другом.

Из своего дома на улицу вышел Терри.

— Что за погода! Вас подвезти, Артур? — крикнул он, натягивая капюшон куртки.

— Нет, спасибо.

— Куда вы в такую рань?

— Так, разные дела.

— К Люси?

Артур не хотел заводить разговор, поэтому сделал вид, что не расслышал вопроса Терри, и пошел дальше. Он прошел две автобусные остановки и на третьей стал ждать автобуса до центра Норка. Оттуда он на поезде отправился в Скарборо. Ехать было пятьдесят минут, всю дорогу Артур смотрел в окно. Облака на бледном небе напоминали толстые черные покрывала.

В Скарборо шел проливной дождь. Но Артур не стал его пережидать. Он направился в колледж.

В приемной седая дама, которой он протянул конверт, узнала его.