Артур Рэйш (1-4)

Неожиданно из-под плотно сомкнутых век медленно скатилось две тяжелые горячие капли, и я замер, впервые за много лет по — настоящему встревожившись. Торопливо стер с лица невесть откуда взявшуюся гадость. С трудом, но все-таки распахнул глаза, поморщившись от стрельнувшей в затылке боли. Каким-то чудом рассмотрел на пальцах темное и с невыразимым облегчением подумал:

«Кровь».

После чего торопливо сунул голову в заранее приготовленный таз с холодной водой и на несколько ударов сердца позволил себе расслабиться.

Как всегда, это помогло, и сыто мурлыкнувшая Тьма, удовлетворившись матово-красным облаком, расплывшимся вокруг моего лица, медленно уползла вглубь, осев холодным комком где-то в районе солнечного сплетения. Правда, после ее ухода проснулся дикий голод, но я надеялся, что госпожа Одди не расстроится, если я похозяйничаю на кухне — она все равно готовит больше, чем может съесть за один раз.

— Фол, тебе жертвую, — буркнул я, покосившись на окрашенную кровью воду. Просто так буркнул. Не пропадать же добру? Но бог услышал: в ванной коротко сверкнуло, где-то на грани разума довольно усмехнулась Тьма, а когда я приоткрыл веки, вода в тазу оказалась кристально чистой. И в голове заодно посветлело. Даже дышать стало легче, что ли?

— Еще б пожевать чего организовали, было бы вообще отлично, — вполголоса пробормотал я, но ответа, естественно, не дождался. После чего разочарованно вздохнул и, кое-как вытерев мокрую шевелюру, отправился смотреть, что у меня получилось.

А получилось нечто любопытное. Я едва не споткнулся на пороге, когда перешел на второе зрение и увидел, во что превратилась моя комната: клетка… прямоугольная, в точности повторяющая контуры помещения клетка из тесно переплетающихся матово-черных жгутов, образующих сложный узор из магических знаков. Причем выглядели жгуты настолько реальными, что я не удержался — провел по ближайшему рукой. И задумчиво хмыкнул, ощутив пустоту и легкий холодок под пальцами.

Что ж, этого и следовало ожидать: Тьма не любила проявляться в этом мире. Зато на темной стороне построенная из Нее клетка будет прочнее стали. И, в отличие от обычного заклинания, не привлечет к себе внимания.

Конечно, встроенные в ее структуру знаки были самыми простыми: Оглушение, Ослепление, Страх, Паутина, Невидимость… но если раньше я рисовал каждый из них отдельно, искусственно вплетая в канву из нитей силы, то сейчас они стали единым целым. Полностью слились с основой, усиливая ее, перетекая один в другой настолько плавно и органично, что в созданной конструкции не осталось слабых мест. Она была совершенной. Законченной. И… почему-то очень знакомой.

Присмотревшись к узору внимательнее, я вспомнил, где видел нечто подобное, и тихо присвистнул: теперь понятно, почему у меня не получалось отыскать брешь в защите учителя. Более того, даже не видел ее толком — всякий раз при попытке приблизиться словно на стену натыкался.

Кажется, мастер Этор тоже умел работать с Тьмой напрямую, но почему-то не стал делиться сo мной этим знанием. Теперь, к сожалению, не у кого спросить, зачем он так поступил. Хотя, возможно, он считал, что слепцу не понять красоту радуги, поэтому не стал тратить время, надеясь, что когда-нибудь я прозрею самостоятельно.

Я уже привычно призвал Тьму, машинально отметив, что с каждым разом Она отзывается все быстрее и охотнее. Впервые в жизни открылся Εй добровольно, позволив заполнить себя почти целиком. С облегчением убедился, что за пределы тела Она не выходит, и только после этого перешел на темную сторону.

Первым делом, конечно, осмотрел созданную клетку — отсюда она выглядела еще лучше, чем в реальности. То, что в обычном мире казалось призрачным и невесомым, здесь обрело материальную основу. Черные жгуты превратились в мощные стальные прутья, от которых веяло приятным холодком. Пустоты между ними заполнились такой же черной полупрозрачной субстанцией, по крепости не уступающей прутьям. А внутри нее вился сложный узор из повторяющихся знаков, которые плавно переходили с решетки на «пустоты» и соединяли их в единое целое.

Насколько эта защита окажется эффективной против местных обитателей, сказать было сложно. Но, присмотревшись, я убедился, что бродящие снаружи гули не обращали на изменившуюся комнату никакого внимания. Их не привлекли ни знаки, ни металл, ни необычное строение клетки. Казалось, никто даже не увидел, что на месте полуразрушенного помещения появилось что-то новое. Правда, парочка особо беспокойных тварей, находившихся ближе всех к дому и, возможно, почуявших запах человека, поспешила-таки залезть в окно первого этажа и промчаться по лестнице, царапая когтями постаревшие ступеньки. Но вот дальше… возле моей двери гули неожиданно замедлились и вроде бы даже растерялись. Пометавшись какое-то время перед стеной, гули озадаченно поурчали, понюхали воздух, потрогали лапами наружную часть моей защиты…

Тут я, признаться, несколько напрягся.