Артур Рэйш (тетралогия) (СИ)

   Не дожидаясь ответа, я развернулся к лестнице, проигнорировав испуганную хозяйку. Йен, пробормотав что-то извиняющее, поспешил следом за мной. А когда мы спустились на первый этаж и услышали истовую молитву в исполнении внезапнo охрипшей госпожи Одди, укоризненно вздохнул.

   – Нельзя было как-то… помягче?

   Я пнул обиженно скрипнувшую входную дверь и вышел на заметенное снегом крыльцо, возле которого нас дожидался неприметный кэб и отчаянно шмыгающий носом возница, завернувшийся в теплый тулуп так, что оттуда даже глаз было не видать.

   – Я и так проявил чудеса сдержанности. Цени.

   Это правда: я не успел выспаться, был голоден и, как следствие, зол. Поэтому пусть скажет спасибо, что сразу не послал. Если бы не труп…

   – Такими темпами ты скоро будешь жить на улице, - с уверенностью предрек кутающийся в пальто начальник, первым спустившись по ступенькам. - И когда это случится, не вздумай просить у меня помощи – дае на порог не пущу.

   Я оскалился, ни на миг не усомнившись в доброте госпожи Одди, благодаря которой уже третий год имею нормальную крышу над головой. А Йен поспешил забраться в повозку.

   – Что за шутки с осадками в этом году? Еще дождей толком не было, а уже сугробы наметает… совсем с ума сошла небесная канцелярия – всю погоду попутала.

   – Помолись Ферзе, - равнодушно посоветовал я, забираясь следом. - Вдруг откликнется?

   – Я, если и соберусь помолиться, то только емосу, - нахохлился Йен, упорно считавший, что человек должен достигать всего сам, а не оглядываться на богов. - Да и то, когда совсем прижмет. Кэбмен! На Кузнечную!

   – Как прикажете, - клацнул зубами возница,и застоявшаяся лошадь тронулась с места, с хрустом раздавливая тонкий ледок на замерзших лужах.

   – Гляжу,тебе стало лучше, – скупо заметил я, когда повозка затряслась на ухабах.

   Йен, физиономия которого и впрямь перестала быть такой кислой, как утром, выразительно скривился.

   – Отваров напился. Свечи на две, надеюсь, хватит.

   – Ты что, к знахарке ходил? - чуть не поперхнулся я, воззрившись на начальство в искреннем изумлении. Но наткнулся на свирепый взгляд и понял, что дальше лучше не уточнять: Хога Йен на дух не переносил. собенно после того, как маг на приеме у бургомистра однажды выразил свое oтношение к умственным способностям столичного начальства, назначающего на руководящие посты в городском сыске «всяких молокосoсов, едва закончивших университет». Говорил он при этом тихо, в уголке, в кругу хорошо знакомых ему людей, от которых не нужно было ждать подставы. Но, увы, не заметил одного из упомянутых «молокососов» и не учел его тонкий слух. Вследствие чего был удостоен мягкого порицания со стороны бургомистра и приобрел весьма упорного и крайне злопамятного если не врага, то уж точно недруга, который даже спустя два с половиной года не простил оскорбления.

   Поняв по глазам Йена, что дальше эту тему продолжать не стоит, я пожал плечами и отвернулся, скользя по проносящимся мимо домам рассеянным взором. Bторое зрение oтключать не стал – гулей по округе шастало предостаточно,и упускать их из виду я не собирался. Но из-за раздвоенности восприятия, которая мешала нормально ориентироваться, оставил тончайшую линзу из Тьмы только в одном глазу. Левом. Тогда как правый снова сделал нормальным и видел им лишь то, что мог увидеть самый обычный человек

   Как вскоре выяснилось, так было намного удобнее, чем когда картинки накладывались друг на друга. Риск заработать косоглазие, конечно, возрос стократно,да и результаты несколько отличались от первоначальных, зато я не потерял в информативности. И мог в любой момент проследить,что происходит в обоих мирах, не боясь чего-то упустить.

   – Что у тебя с лицом? - неожиданно спросил Йен, когда я приспособился к двойному зрению и принялся экспериментировать с цветовой гаммой, что бы лучше различать детали.

   Я непонимающе повернулся.

   – А что с ним?

   – Ты не знаешь? Страшнее только в гроб кладут.

   Хм. Знал бы Йен, как я сейчас вижу его физиономию… впрочем, думаю, зрелище человеческого черепа, обтянутого серой кожей, лишившегося губ, одного глаза и обоих век на втором, да еще зияющего огромной дырой в районе левого виска, ему бы точно не понравилось . Не знаю, правда, почему получился такой эффект , а на месте Йена оказался полноценый мертвец… ну, будущий мертвец, видимо. Затo мне, кажется,известно, каким образом он умрет. Хотя и непонятно, когда это случится и чья именно рука проломит ему голову.

   – У меня в комнате нет зеркал, – ровно отозвался я, размышляя над неисповедимыми путями темных богов, благодаря которым я делал одно «приятное» открытие за другим. - От них слишком много проблем. Так что со мной не так?

   Норриди внимательно посмотрел на мою подчеркнуто спокойную физиономию и кашлянул.

   – У тебя один глаз почернел.

   – Ну и что?

   – А когда мы выходили из дома, черными были оба. И эти пятна на коже…

   – Эка невидаль, – зевнул я. – Сегодня пятна есть, завтра нет… нашел, чему удивляться.