Арзюри. Книга 2. Данк

Но что если подправить вот тут? Сдвинуть эту балку. Шикарно! Сразу высвободилось место. И если для укрепления опоры использовать нейлоновые растяжки, то можно сдвинуть и вторую балку. Простор! Отлично!

Конечно жаль, что здесь, на Арзюри, не было привычной бумаги и карандашей. Растяпа Ваади даже не подумал об этом! Большие тетради и блокноты отчасти решали проблему, но заканчивались в самый неподходящий момент.

Вот и сейчас, Вадим торопливо перебирал листы, пытаясь найти чистый. Правило «у бумаги только одна сторона» здесь не работало, слишком мало было бумаги в лагере. Быстро переворачивая свои наброски, он безуспешно пытался найти место, чтобы закончить расчеты. Увы, в погребе чистой бумаги, похоже, не осталось.

Вадим начал оглядываться, поднял плед и — ура! — увидел завалившийся к стене блокнот, который вчера ему дал Телиг. Блокнотик был небольшим, карманным, но расчеты с грехом пополам на нем выполнять можно. И Вадим погрузился в работу.

Когда люк распахнулся, в погреб хлынул свежий воздух.

— Эй, принимай еду!

Сквозь люк было видно еще светлое, но уже начинающее темнеть небо с первыми, самыми яркими звездами и любопытной луной.

— Ага… Погоди… Что, уже ужин?

— Чудила. Завтрак!

— А, ну да… Давай… ох ты, холли тебе в лоб!

Подхватив вчерашний грязный судок, откатившийся от его пинка, и грязный горшок он передал все дежурному в обмен на миску с кашей и кувшин с чаем. Стуча ложкой и глотая кашу, не чувствуя вкуса, он снова углубился в свои схемы.

— Держи горшок! И выходи! — снова оторвал его от работы дежурный.

Только тут Вадим понял, что от проекта придется оторваться. Надо снова терять время на этот бессмысленный спектакль, называемый судом.

Подходя к Пещере, он увидел Телига.

— Хэй! Принеси мне еще тетрадей или листов бумаги! Самых больших! И карандаши!

— Ладно… Ты там будь внимательнее! Все записывай!

Вадим с конвоирами проследовал через сеть пещер во вчерашний зал заседаний. Пока все рассаживались, он попросил принести блокнот и ручку. На сегодняшнем заседании секретарем снова была учительница Карен, вооруженная целой стопкой блокнотов, один из которых протянула подсудимому.

Что-то он вчера записывал, вроде бы? Ах, да, брелок. Что-то про брелок!

— Все готовы? Начинаем заседание. Господин обвинитель, у тебя есть что сказать суду?

Этель налила себе чая и села. Захир поднялся, кивнув:

— Да, ваша честь. Вчера мы не успели заслушать выступление еще одного свидетеля. К сожалению, он сегодня отправился на работы вверх по Кривому ущелью. Но у меня имеются его показания и я могу их зачитать.

— Давай начнем с твоих записей. Если будет нужно, то мы расспросим свидетеля по возвращении, — согласилась судья.

— Итак. «Я, Рэй Каут, свидетельствую, что после ареста Вадима, вернулся в его келью в Пещере, где он проживал, и осмотрел помещение. Под этажеркой стояла пара ботинок. Между каблуком и подошвой мной был обнаружен подозрительный предмет, который я сразу же передал ведущему следствие Захиру. При передаче присутствовали Лауди и Говард».

— Кто это, Рэй Каут? — недоуменно спросил Вадим.

— Новичок, всего два месяца на Арзюри. Он конвоировал тебя при аресте, — пояснил Захир.

— Что за предмет он нашел? Я не какой-нибудь шпион, у меня в каблуках нет никаких тайников!

— Это была маленькая металлическая пружинка, деталь от часового механизма. Острая. Она впилась в толстую подошву и, по-видимому, пробыла там с момента разгрома часовой мастерской.

— И что? Не понимаю. В той мастерской в день разгрома побывало все население лагеря. И я в том числе. Кстати, мы много там ходили, проводили эксперимент со слышимостью. Она могла прицепиться в любой момент!

— Да, вполне вероятно так могло быть. И мы не настаиваем на том, чтобы принять эту улику в качестве доказательства вины подсудимого. Сама по себе эта деталь ничего не дает, но в совокупности с другими уликами, отлично встает в общий ряд, поэтому я подумал, что ее тоже нужно приобщить к делу.

— У тебя все?

— Да, теперь все, — Захир слегка поклонился и сел.

— Подсудимый, тебе слово.

— Мне?

Вадим был обескуражен. В голове сидела только мысль о том, что вчера он что-то такое записал в блокнот про брелок. Но блокнот остался в погребе. Что еще говорить и спрашивать, он никак не мог сообразить.

— Э… могу я взять паузу и подумать?

— Хорошо. Давайте отложим заседание на послеобеденное время. Тебе хватит четырех часов?

— Да, наверное, хватит.

— Хорошо. Жду всех здесь в два часа.

* * *

Что противопоставить доводам обвинения?

Вадим не знал, что ему делать. В голове стучало только одно: «Я невиновен. Какое-то странное совпадение диких обстоятельств».

Начнем сначала.

«Мастерскую я громить не мог, ибо не знал о ее существовании. Да и не стал бы устраивать разгром только для того, чтобы задержать первый урок. В конце концов, я мог просто отказаться. Ах, да, еще и мышцы тогда ныли…» Вадим записал это в блокнот. Писал по-русски, потому что за полгода так и не освоил письменный галактический.

Что там дальше?