Ася находит семью

Вытянулась… Голенастая, словно цапля. Из-под короткого платья торчат ноги в каких-то нелепых белых чулках. Толстые самодельные башмаки напомнили Андрею бахилы, выдаваемые рабочим Торфостроя для защиты от топкой болотной грязи. На плечи накинут теплый Варин платок (Андрей узнал его!), пропущенный под мышки и стянутый сзади большим торчащим узлом. Косичек больше нет, узкая красная ленточка поддерживает темные, чуть вьющиеся волосы.

Какова же все-таки Аси теперь?

Она была хорошо видна Андрею. Отвечая преподавателю, Ася держала в руках странный стеклянный предмет, вначале вызвавший недоумение Андрея. Это было большое глазное яблоко с небесно-голубой, переливающейся на свету радужной оболочкой — одно из наглядных пособий, которые Татьяне Филипповне удалось раздобыть для своих питомцев.

Андрея поразил голос Аси — звонкий, вовсе не слабый, не грустный, — настоящий детский голосок. Но самая разительная перемена была в Асином лице. Оно светилось живостью, какой-то уверенностью в своем праве на существование. В нем не было той придавленности, что так запомнилась, так кольнула Андрея в час расставания.

Больше года прошло с того дня, как Андрею в роту принесли письмо, первое Асино письмо из детского дома. «Возвращайся скорее, забирай меня». Невесело было читать эти строки. Что-то скажет ему Ася сейчас?

Андрей опустил на пол вещевой мешок, ожидая минуты, когда его племянница, ответив урок, расстанется с хрупким голубым предметом. Тогда-то можно будет ее крепко обнять. Андрей приучен к порядку, он сам повседневно ратует за дисциплину. Он уже год в рядах партии, он с зимы комиссар инжбата — инженерного батальона. Не может же он распахнуть дверь, вторгнуться в класс. Выдержки у него хватит.

Однако Сил Моих Нету решила по-своему. Отдышавшись после бега по крутой спиральной лестнице, она не стала дожидаться паузы в уроке, а неожиданным рывком широко отворила дверь и, выразительным жестом представив приезжего фронтовика, торжественно провозгласила:

— Войне конец! Ей-богу. Честное слово.

Появление человека в буденовке подкрепило Нюшины клятвы, а главное, весть, принесенная ею, ожидалась детьми с такой страстью, что из всех глоток вырвалось оглушительное «ура!», всполошившее и соседние классы.

Так был сорван урок. Огромный голубой глаз выскользнул из рук Аси и превратился в стекляшки. Топча осколки, расшвыривая их ногами по комнате, дети с восторгом устремились к вошедшему, а однорукий преподаватель застыл, прижимая к себе анатомический атлас. Пожалуй, и он поверил, что кончилась война.

— Тише, ребята! — крикнул Андрей.

Усевшись верхом на стул, снова потребовав тишины, Андрей растолковал, что, хотя окончательная победа уже близка, можно сказать в руках, белогвардейцев придется еще изрядно поколотить.

Ася стояла, в свою очередь выискивая перемены во внешности, в повадке Андрея. Он впервые показался ей совсем взрослым. Прежней нерешительности, неуверенности нет и в помине.

Асе льстит, что весь класс так почтительно внимает ее гостю. Федя сыплет вопросами:

— И в Крыму были?

— Был. Наша дивизия и Новороссийск брала и Екатеринодар.

— Про взятые города все в точности знаем. — Федя махнул рукой, как настоящий бывалый человек.

— А про то, что некоторые армии уже брошены на трудовой фронт?

— Вторая на транспорт, седьмая на торф, — не сморгнув, ответил мальчик.

— Быть тебе комиссаром! — сказал Андрей. Возможно, с его стороны это и было шуткой, но никто из товарищей Феди не улыбнулся.

Заметив, как посматривают мальчишки на редкостную в Москве синюю буденовку — трофейную, английского сукна, с суконной же красной звездой, — Андрей снял ее и протянул для всеобщего обозрения.

Теперь он мог обратиться и к племяннице:

— А стариков торфостроевцев, вроде меня, совсем отзывают из армии. Обосновываюсь на Черных Болотах, можно сказать, снова домом обзавожусь.

Он ждал, что девочка вспыхнет от радости, поняв, что в ближайшее время сможет вернуться в семью, к своему дядьке, к своему ближайшему родственнику, но Ася заговорила о другом:

— Там уже Торфодобыча, а не Торфострой… — И добавила, чуть покосившись в сторону светловолосого мальчика, которому Андрей только что предрек будущность комиссара: — Нам недавно тоже торфу прислали, три воза…

Со стороны казалось: Федя целиком ушел в созерцание диковинной синей буденовки. Но Ася знала — ему вспоминается вечер, когда она, набросив на голову теплый платок, потащила его к кухонному сараю, чтобы он знал, как пахнет земля Черных Болот, где так хорошо было гостить в детстве.

Вдвоем с Асей Федя подбирал на снегу коричневые, крошащиеся в ладонях комочки и дышал болотным запахом, слушая рассказ о Приозерском крае… И, неизвестно почему, вдруг брякнул, что Ася, в общем-то, стоящий человек — не плакса, не шпиявка и что-то там еще…

Дети толпились вокруг гостя, а он развязывал свой вещевой мешок, чтобы оделить всех южным лакомством — сладкими, мясистыми винными ягодами. Первую горсть получила жавшаяся в сторонке, погибающая от смущения Сил Моих Нету.