Аспект белее смерти (СИ)

И завидовать Горану — тоже. Пусть он и заграбастал причитающееся мне за утопца вознаграждение, но, сказать по правде, тех денег я бы в любом случае не увидел. Ни ста целковых, ни двух грошей. Мне от попытки стребовать награду одни только сплошные неприятности светили.

А жаль. Все наши проблемы сами собой разрешились бы…

Я вновь поднялся на чердак и на ужин не спустился — как заснул, так и продрых до самого утра. И вот этой ночью мне ничего уже не снилось. Только закрыл глаза, и всё стало белым-бело.

Проснулся привычно рано и, раз уж в кои-то веки не нужно было никуда идти, продолжил валяться в гамаке. Шею ощутимо ломило, но кожа больше не горела огнём, а от магических ожогов не осталось и следа. Это откровенно порадовало.

Потом в клетушку заглянул Лука.

— Слышал об утопце? — спросил он, а после моего утвердительного кивка многозначительно добавил: — Это скрипач был, которого фургонщики искали. — Помолчал и уточнил: — Не ты его?

— Спрашивал уже! — огрызнулся я, закашлялся и сказал: — Не я! Если и не ты, значит, сам утоп.

— Как бы нам это боком не вышло, — вздохнул Лука. — А ты чего не встаёшь? Отработал уже разве лечение?

Я нехотя выбрался из гамака.

— Нет ещё. Но приболел чего-то, об отсрочке попрошу.

Лука в душу не полез, кивнул и спустился с чердака, а там на него насела Рыжуля.

— Это почему я опять на хозяйстве?! Мне уже осточертело в четырёх стенах сидеть!

— Нечего было скрипачу глазки строить, — буркнул Лука. — Ничего-ничего! Посидишь дома, зато ножом не пырнут!

Я припомнил гадалку и поддакнул:

— И не сглазят.

— Типун вам на язык! — не осталась в долгу девчонка. — Нашли кухарку!

— Вечером поговорим, — объявил Лука. — Дай хоть новости узнаю! — И он махнул рукой. — Айда, братва!

Хват, Сивый и Гнёт двинулись на выход, я спросил:

— А вы куда намылились?

— Пора с Яра должок стребовать, — подмигнул мне Лука.

— Так я с вами!

— Ну пошли.

Толковище условились устроить на задворках одного из пустовавших летней порой угольных сараев неподалёку от Торговой переправы на нашей стороне реки. Прежде чем двинуться туда, Лука побренчал мелочью и купил у лоточника три расстегая с рыбой. Позавтракали на ходу, напились из поилки для лошадей.

По дороге Хват, Гнёт и Сивый раздухарились и взялись обсуждать все те забавные штуки, которые они намеревались сотворить с профукавшим наши денежки приблудышем, а старший шагал молча и успокаивать их не спешил. Меня это удивило и насторожило. Заподозрил, что Яр явится на встречу не один, и как в воду глядел: когда мы пробрались на задворки угольного сарая, с лежавших там брёвнышек поднялся долговязый молодчик. Одет он был как портовый грузчик, но если и разгружал что, так это карманы ротозеев. Надвинутый по самые брови козырёк картуза скрывал под собой клеймо «ВОР».

— Гусак! — охнул Хват.

— Сука!.. — тихонько выдохнул у меня за спиной то ли Гнёт, то ли Сивый.

Молодчик оскалил редкие зубы в недоброй щербатой улыбке.

— Здорово, мелюзга!

Лука кинул быстрый взгляд на поднявшегося с брёвнышка Яра и промолчал, а вот я и не подумал сдерживаться, потребовал:

— Язык прикуси!

— А то что, Худой? Заплачешь и убежишь?

— Отрежу, — пообещал я на полном серьёзе.

— Валяй! — рассмеялся Гусак и двинулся ко мне, неуловимым движением выудив из-под жилетки нож.

Я достал стилет, Хват и Гнёт шустро расступились в стороны. Первый зажал в кулаке заточку, второй раскрутил верёвку с гирькой на конце. Сивый без затей ухватил полпригоршни песка, дабы запорошить нашему старому знакомцу глаза.

Не поквитались в своё время, поквитаемся сейчас. У босяков долгая память.

— Эй! Вы чего?! — всполошился Яр. — Лука, скажи им!

Но обратился Лука вовсе не к нам. Знал, что бесполезно.

— Гусак, сдай назад! — потребовал он. — И за языком следи! Мы ведь сюда дело обсудить пришли, так?

Долговязый недобро глянул в ответ, скривился, но всё же убрал нож. Отступил на шаг назад и скрестил на груди руки.

— Валяй, Яр! — вроде как дозволил он после этого, но лично у меня сложилось впечатление, что главный в этой парочке отнюдь не Гусак.

Сто к одному, длинный просто на подхвате.

Как бы то ни было, стилет я спрятал. Парни тоже в драку не полезли и самую малость расслабились.

Яр потёр ладони и улыбнулся.

— Дельце верное, босяки! Не сомневайтесь! Товара на тысячу возьмём! Четверть — вам.

— Чего это четверть? — возмутился Гнёт. — Мы всё сделаем и нам только четверть? Ищи дурака!

Лука жестом велел ему заткнуться и спросил совсем о другом:

— Прямо на тысячу товар в одном месте держат? Да ещё и такой, что мы его запросто унести сможем?

— Не держат, — признал Яр. — Привозят и сразу раскидывают. Но мне заранее шепнут, когда склад под завязку набьют. Озолотимся!

Интересоваться источниками информации полагалось дурным тоном, Лука и не стал.

— Почему только четверть? — повторил он вопрос Гнёта.

— Потому что товар в деньги обернуть нужно будет. Половину скупщик заберёт.

Лука усмехнулся.

— Мы свою долю через Бажена толкнуть можем. Что за товар, кстати?

Вопрос был задан вскользь, будто между делом, но не вышло. К разговору подключился Гусак.