Ассасин

По делу о хищении картин проходили двое перекупщиков, отделавшихся небольшими сроками. Это были явно не главные фигуранты. Но странность заключалась в том, что в заключении они не прожили и месяца. По официальной версии, они покончили жизнь самоубийством: один вскрыл себе вены во время помывки в бане, другой — повесился в сортире. Но у Анисимова были весьма серьезные основания полагать, что их кончина не была случайной. Скорее всего это брызги от той самой крупной и сильной рыбы, что, хлопнув хвостом по поверхности, нырнула на недосягаемую глубину.

— Как же не помнить. Дело обещало быть интересным. Но вот только его почему-то быстро свернули, — вздохнул Игорь.

— Макарову убрали потому, что она стала говорить лишнее. Во всяком случае, приказ на ее устранение отдавался где-то на самом верху. Сам пойми, двадцать миллионов долларов — сумма немалая. Ее хватит на всех. Основная часть досталась самым главным. А Дарья Лапикова работала в банке, через который и проходили эти деньги.

— Это твои умозаключения?

— Хм… Если это не так, тогда почему же ее сейчас содержат, как важного государственного преступника? Попасть к ней не может никто, что там происходит, как идет следствие, а ведь Сафронов проходил как террорист, — неизвестно. А потом, ты же знаешь, я работал с радиоаппаратурой. Месяц назад я смонтировал микрофон направленного действия. И знаешь, куда его установили?

— Куда?

— На крышу! Как раз напротив дома твоей дамочки. Тут еще выяснилась такая подробность. Три раза Макарова проводила выставки картин в Европе. А знаешь, кто числился спонсором этих выставок?

— Лапикова?

— Вот именно. И у меня есть основания полагать, что большая часть картин после закрытия выставок оставалась за рубежом.

— Каким же образом, ведь таможня все проверяет?

— Подлинники заменили на копии. Есть информация, что Макарова поддерживала очень тесные отношения с хорошими копиистами. Незадолго до стрельбы в этом доме трое из четырех известных копиистов, которым было под силу подделать любую картину, как-то тоже уж очень неожиданно скончались. Один умер в своей мастерской от передозировки наркотиков. Хотя имеются оперативные данные, что он не был наркоманом. Другой от душевной тоски сиганул с крыши. Третьего сбил автомобиль. Виновного в аварии так и не нашли.

— Ты полагаешь, что обрубали концы? По полной программе?

— Я уверен в этом. Деньги большие, их нужно как-то защищать. А кто это может сделать лучше, чем органы? А так как денег много, то немалая часть перепадает и им. Деньги нужно куда-то вкладывать, где-то держать. А где самое надежное место?

— В банке.

— Совершенно верно, в банке, которым руководила Лапикова. Банк «Замоскворечье».

— Почему в таком случае следят за мной?

— Ты в этом уверен? — усмехнулся Федор. — Может, тебе мерещится?

— Не надо иронизировать. У меня нет мании преследования. Когда мне дышат в затылок, я прекрасно это ощущаю. Один раз я обнаружил, как за мной наблюдали в бинокль, через окна, в другой раз показалось, что на дверном замке появились подозрительные царапины. То и дело какие-то машины висят на хвосте.

— Чего же они от тебя хотят?

Анисимов задумчиво покачал головой.

— Если бы мне знать. А как ты думаешь?

…Всем известной слабостью Анисимова были книги. Особенно он любил энциклопедические издания и иллюстрированные справочники. В этом имелся свой практический интерес — кроме полезной информации, они помогали разгадывать кроссворды, до которых он был большой охотник.

В тот раз он разгадывал тематический кроссворд, посвященный цивилизации шумеров. Оставалось всего лишь четыре неразгаданных слова, посвященных ритуалам. О таких вещах мог знать только узкий специалист или заядлый любитель, интересующийся культурой древних цивилизаций. Анисимову пришлось изрядно покопаться в литературе, чтобы разгадать эти слова. Как выяснилось из кроссворда, у шумеров наиболее почитаемым камнем был нефрит. В энциклопедии была напечатана фотография маски, выполненной из цельного куска нефрита. Изготовлена она была в натуральную величину, макушка увенчана каким-то божеством, а на переносице был закреплен акулий зуб. Губы маски были украшены красными кораллами, а глаза сделаны из тончайшего перламутра, четко оттеняющего мягкий зеленый цвет нефрита. Несколько тысячелетий назад такой маской закрывали лицо правителя, отправляющегося в страну мертвых.

Пять лет назад Анисимов побывал на территории Северной Мессопотамии, и в иракской глубинке на крохотном базарчике, где продавали всякую всячину, он вдруг увидел маску, которую прежде видел в энциклопедическом словаре. Тот же материал — вязкий нефрит, и те же самые глаза, очерченные радужным перламутром. Не торгуясь, он отдал за маску двести долларов, чем несказанно осчастливил бедного иракца. На сносном английском тот объяснил, что раздобыл маску где-то далеко в предгорье. И, несмотря на долгие уговоры Анисимова, не пожелал указать на карте место, где откопал этот шедевр.