Assassin's Creed. Братство

– Сомневаюсь, что они сегодня вернутся, – заключил Макиавелли. – Мы с тобой хорошо вооружены и обладаем навыками, которые этому отребью и не снились. Похоже, ты сегодня прилично сократил их стаю. Но это происшествие насторожит Чезаре. Точных доказательств у меня нет, но мы считаем, что люди-волки находятся на службе у Борджиа. Шайка лжеязычников, несколько месяцев подряд наводящая ужас на город.

– С какой целью?

– Политика, – развел руками Макиавелли. – Запугать людей, склонить их к безоговорочной поддержке папской власти в обмен на видимость защиты.

– Ловкая затея. И все-таки не лучше ли нам поскорее покинуть развалины?

На Эцио вдруг навалилась жуткая усталость. Да и на душе было погано.

– Говорю тебе: сегодня они не вернутся. Я ничуть не умаляю твои бойцовские качества, Эцио. Вижу как ты устал. Но люди-волки – не бойцы и даже не убийцы. Всего-навсего пособники Борджиа. Их основное занятие – пугать простой народ. Бедные, заблудшие души, которых Борджиа обманом заставил себе служить. Они верят, что новые хозяева помогут им восстановить Рим в его прежнем величии. Ты ведь помнишь легенду о сотворении Рима? О Ромуле и Реме, вскормленных волчицей.

– Помню.

– Люди-волки – отнюдь не легенда, а жалкая реальность. Но в руках Борджиа они могут оказаться довольно опасным орудием… Теперь давай письмо. Заодно и бумаги, похищенные из логова. Кстати, ловко сработано.

– Если эти бумаги имеют хоть какую-то ценность.

– Там видно будет. Давай письмо.

– Держи.

Макиавелли сломал печать на пергаменте.

– Cazzo![49] – выругался он. – Зашифровано!

– Что это значит?

– Я думал, оно написано открытым текстом. Виницио – один из моих разведчиков в стане Борджиа. Правильнее сказать, был таковым. Он заверял меня в своем успехе. Глупец! Борджиа передают информацию только в зашифрованном виде. А без ключей нам от этих посланий никакого толку.

– Вдруг бумаги, которые я захватил, нам чем-то помогут?

Макиавелли улыбнулся:

– Эцио, я иногда благодарю Бога, что мы с тобой – на одной стороне. Давай посмотрим.

Никколо торопливо пролистал захваченные бумаги. Его нахмуренное лицо посветлело.

– Пригодились?

– Возможно… – Макиавелли продолжил чтение, по обыкновению морща лоб. – Да! Ей-богу! Думаю, у нас есть ключ!

Он похлопал Эцио по плечу и засмеялся. Аудиторе тоже расплылся в улыбке:

– Видишь? Иногда победить в войне можно не только с помощью логики. Удачу тоже не стоит сбрасывать со счетов… Andiamo![50] Ты говорил, что в Риме у нас есть союзники. Я хочу с ними познакомиться.

– Следуй за мной.

15

– А с лошадью что делать? – спросил Эцио.

– Отвязать и отпустить. Она сама найдет дорогу к конюшне.

– Я не могу ее бросить.

– Придется. Мы возвращаемся в город. Если наши враги увидят лошадь, они подумают, что ты вернулся. А если они найдут лошадь здесь, они решат, – дай Бог! – что ты все еще бродишь где-то поблизости, и начнут искать в этих местах.

Эцио неохотно расстался с лошадью, к которой успел привыкнуть. Макиавелли повел его к замаскированным ступенькам, ведущим куда-то вниз. У их основания горел факел, который Никколо взял в руки.

– Где это мы? – спросил Эцио.

– Отсюда можно попасть в разветвленную сеть римских катакомб. Когда-то твой отец узнал об их существовании, и с тех пор они остаются тайным средством сообщения ассасинов. Здесь мы можем не опасаться солдат Борджиа. Они наверняка станут нас искать, потому что уцелевшие люди-волки, скорее всего, подняли тревогу. Проходы в катакомбах широкие. В древности они использовались для перевозки грузов и перемещения войск. Построены на совесть, как и все в те времена. Многие выходы обрушились, так что выйти можно не везде, где хотелось бы. Не отставай. Если заблудишься, можешь никогда отсюда не выбраться.

Часа два они шли по лабиринту, казавшемуся бесконечным. От главного туннеля куда-то в темноту уходили ответвления. Попадались каменные арки, украшенные изображениями древних богов. Иные выходы на поверхность были погребены под густым слоем обломков. Были и чистые ступеньки. Возле них Макиавелли двигался с особой осторожностью. Раз или два Аудиторе показалось, что наверху мелькнул слабый свет. Никколо шел ровным, довольно быстрым шагом и наконец остановился возле очередной лестницы.

– Ну вот и пришли, – сообщил он. – Я пойду первым. Уже почти рассвело. Нужно соблюдать осторожность.

С этими словами он исчез во тьме.

Ожидание показалось Эцио вечностью. Он уж было подумал, что Никколо сыграл с ним какую-то злую шутку, как вдруг услышал знакомый шепот:

– Все чисто.

Невзирая на усталость, Аудиторе взбежал по ступенькам, радуясь свежему воздуху. Он решил, с него до конца жизни хватит странствий по пещерам и катакомбам.

Лестница вывела его в помещение, похожее на складское.

– Где это мы?

– На острове Тиберина. Раньше в этом здании был склад. Но сюда давно уже не заходит никто, кроме нас.

– Нас?

– Членов братства. Если угодно, это наш опорный пункт в Риме.

Из-за стола, где бумаги соседствовали с остатками еды, поднялся крепкий, весьма уверенный молодой человек. Тон незнакомца был открытым и дружелюбным.

– Никколо! Ben trovato![51]