Assassin's Creed. Братство

– Но оставаться здесь для тебя небезопасно, – сказал Ла Вольпе. – Ты и себя поставишь под угрозу, и нас. А гость ты всегда желанный. Приходи в любое время.

– Хорошо. – Эцио подумал о своем одиноком жилище, вполне удобном и, главное, безопасном. Там ему сейчас лучше всего. Но затем он одернул самого себя и мыслями вернулся к делам более насущным. – А теперь, когда мы создали надежное прикрытие, следующая важная задача – выведать местоположение Яблока.

– Va bene[57].

– Мы знаем, что оно в руках у Борджиа. Но где именно? До сих пор наши поиски ни к чему не привели. Хочу надеяться, что они так и не сумели воспользоваться свойствами Яблока и лишь ходят вокруг да около, не зная, что с ним делать.

– А вдруг они найдут… сведущего человека?

– Обязательно найдут. В этом я не сомневаюсь. Но он может сделать вид, что не настолько сведущ, как они думали. Будем на это надеяться. А еще будем надеяться, что Борджиа пока не потеряли терпение.

Ла Вольпе улыбнулся:

– Я не буду донимать тебя расспросами. Но могу тебя заверить: мы уже ищем Яблоко.

– Борджиа постараются хорошенько его спрятать. Возможно, даже так, чтобы не знали остальные члены семейства. Чезаре все больше выходит из-под отцовского повиновения, а Родриго это очень не нравится.

– Основное занятие воров – вынюхивать надежно спрятанные ценности. Разве не так?

– Molto bene[58]. А теперь мне нужно идти.

– Давай еще по бокальчику на дорожку?

– Нет. У меня сегодня много дел. Но очень скоро мы снова встретимся.

– А куда мне отправлять донесения?

Эцио задумался.

– В место встреч братства ассасинов на острове Тиберина.

17

Эцио решил разыскать своего старого друга Бартоломео д’Альвиано, двоюродного брата Фабио Орсини. В 1496 году Бартоломео и Фабио плечом к плечу сражались с папскими войсками. Недавно д’Альвиано вернулся из Испании, где служил наемником.

Бартоломео был одним из опытнейших кондотьеров и давним соратником Эцио. Своей дурковатой бравадой он нередко ставил людей в тупик. Случались у него также припадки гнева и уныния. Однако при всех своих недостатках он оставался человеком непоколебимой верности и честности. Эти качества сделали его ключевой фигурой в братстве, равно как и его стойкая ненависть к секте тамплиеров.

Задавшись вопросом, где искать Бартоломео, Эцио достаточно скоро получил ответ. Он выяснил, что д’Альвиано вернулся с полей сражения в казармы своей собственной армии, стоявшей в окрестностях Рима. Казармы были расположены довольно далеко от города, на северо-востоке, недалеко от укрепленной сторожевой башни Борджиа. Цепь таких башен, занимавших удобные позиции, окружала Рим со всех сторон. Борджиа тоже знали о соседстве, но до поры до времени не связывались с Бартоломео. Ждали, когда их мощь возрастет, и тогда они его раздавят, как таракана, каковым это семейство его и считало. А мощь семейства Борджиа пока возрастала ежедневно.

К казармам Эцио подъехал в час pranzo[59]

. Солнце уже клонилось к закату однако жарило все так же немилосердно. Выручал лишь прохладный ветер, дувший с запада. Здания были обнесены высоким частоколом. Ассасин спешился и постучался в крепкие ворота.

В воротах приоткрылось решетчатое окошко, за которым блеснул человеческий глаз. И тут же окошко вновь закрылось. По другую сторону ворот послышались приглушенные голоса. Потом окошко открылось вновь. И уже вслед за этим раздался веселый баритон, лязгнули отодвигаемые засовы и ворота распахнулись. Перед Эцио стоял могучий человек чуть постарше его, облаченный в грубый армейский мундир. Его облик был не столь экзотичен, как прежде. Верзила широко развел руки, готовясь заключить старого друга в объятия.

– Эцио Аудиторе, старый ты так-растак! Входи. Входи же! Прибью на месте, если не войдешь!

– Здравствуй, Бартоломео.

Друзья тепло обнялись. Д’Альвиано повел Аудиторе туда, где находилось его жилище.

– Поторапливайся, дружище, – весело грохотал Бартоломео. – Мне не терпится тебя кое с кем познакомить.

Они вошли в просторное помещение с низкими потолками. Несколько окон, выходящих на внутренний плац, давали много света. Комната эта явно служила Бартоломео и столовой, и гостиной. Однако Эцио сразу заметил изменения в быте старого вояки: чистые жалюзи на окнах; на столе – вышитая скатерть и никаких тарелок с остатками еды; стены украшали картины; появился даже книжный шкаф. Любимый громадный меч Бартоломео с нежным именем Бьянка, который прежде всегда был на виду, куда-то исчез. Но больше всего поражала непривычная чистота.

– Подожди здесь.

Бартоломео щелкнул пальцами и велел дневальному принести вина. Эцио не понимал причину возбуждения, в котором пребывал его друг.

– А теперь догадайся, с кем я собираюсь тебя познакомить.

Эцио снова оглядел комнату:

– Ну, с Бьянкой я уже знаком.

Бартоломео нетерпеливо махнул рукой:

– Нет, нет! Бьянка теперь живет вместе с картами. Угадывай снова.

– В таком случае… – Аудиторе лукаво улыбнулся. – Наверное, со своей женой.