Assassin's Creed. Тайный крестовый поход

Перед дверью они совершали особый, придуманный ими ритуал. Проводя ладонью возле лица, они сгоняли с него остатки веселости и принимали серьезный вид – такими их желал видеть Наставник. Потом стучались в дверь. Почему-то им обоим нравилось стучаться, и они чередовались по дням. Постучавшись, ждали, когда Наставник позволит войти. Войдя, садились на специальные подушки, подготовленные для них Аль-Муалимом: одну для Альтаира и вторую для его брата Аббаса.

Поначалу мальчишки робели, всего боялись, были не уверены в себе и особенно в Аль-Муалиме. Наставник обучал их по утрам и вечерам, а в дневное время и поздно вечером они упражнялись во дворе. Немало времени Аль-Муалим уделял подробным рассказам об устройстве братства и законах, по которым жили ассасины. Он расхаживал по кабинету и иногда вдруг резко поворачивался, если ему казалось, что мальчишки ослабили внимание. Порой единственный глаз Аль-Муалима буквально пригвождал их к месту, и им становилось очень неуютно. Так продолжалось, пока однажды ночью, когда они лежали на койках, Аббас не прошептал:

– Альтаир, ты еще не спишь?

Удивленный Альтаир повернулся к названому брату. Прежде такого не бывало. Воспитательницы задували у них свечу, после чего ученикам полагалось спать. Разговоры в темноте запрещались. И оба послушно лежали в тишине, погруженные каждый в свои мысли. Вплоть до этой ночи… Светила полная луна. Окно их комнаты было завешано, но яркий лунный свет все равно частично проникал внутрь, заставляя и занавеску светиться мягким сероватым светом. Аббас лежал на боку, глядя на Альтаира. Когда Альтаир тоже повернулся на бок, Аббас прикрыл себе один глаз ладонью и, мастерски подражая голосу Аль-Муалима, произнес:

– Без неукоснительного следования Кредо ассасина мы – ничто.

Альтаир весело засмеялся, и с той ночи между ним и Аббасом началась дружба. Теперь Аль-Муалим отчитывал их не за невнимательность, а за сдавленные смешки, раздававшиеся у него за спиной. И воспитательницы вдруг обнаружили, что их подопечные уже не такие робкие и податливые, как прежде.

Аль-Муалим не уставал учить их принципам братства. Аль-Муалим втолковывал мальчишкам, что ассасины – не разбойники, не головорезы, убивающие всех без разбору, как принято считать. Оружие ассасинов направлено лишь против тех, кто творит злые дела и наживается за чужой счет. Ассасины стремятся установить на всей Святой земле мир и спокойствие, утвердить новые отношения между людьми, которые бы зиждились не на раздорах и насилии, а на вдумчивом, уважительном отношении человека к себе подобным.

Наставник учил мальчишек управлять своими чувствами и эмоциями, скрывать намерения и растворяться в окружающем мире, становясь незаметными для обычных людей. Ассасин должен быть подобен пустому пространству, призраку в толпе. Люди должны воспринимать ассасина как непонятную им магию, но, как и всякая магия, ассасины имели дело с реальностью, подчиняя ее своей воле.

Аль-Муалим учил их постоянно думать о братстве и защищать его.

– Братство важнее, чем ты, Альтаир. Оно важнее тебя, Аббас. Оно важнее Масиафа и меня самого, – говорил Наставник. – А потому поступки ассасина никогда не должны вредить братству. Ассасин никогда не позволит себе поставить братство под удар.

И хотя Альтаир, став взрослым, в один прекрасный день решил, что эти принципы для него необязательны, дело было не в учительских просчетах Аль-Муалима. Наставник учил их философии жизни. Он говорил, что люди напридумывали границ и объявили всё находящееся внутри «истинным» и «реальным». На самом деле границы были ложными, и устанавливали их те, кто метил в правители или мнил себя таковым. Аль-Муалим наглядно показывал, что границы реальности бесконечно шире и что на самом деле это человеческое воображение ограниченно, ибо люди не привыкли мыслить понятиями бесконечности. Лишь немногие были способны заглянуть за пределы этих ложных границ. Даже усомниться в их существовании и то позволяли себе очень немногие.

Эти немногие были ассасинами. А поскольку они видели мир в истинном свете, для них было все возможно и им было все дозволено.