Assassin’s Creed. Последние потомки

Томми обернулся через плечо. Основная масса людей двигалась в центр по широким авеню, но более мелкие группы бунтовщиков откалывались от нее и уходили на боковые улицы. Чутье подсказывало ему, что они будут распространять хаос от Ист-Ривер до Гудзона, в каждом квартиле, на каждой улице. В конце концов они доберутся и до отеля.

– Не думаю, что там безопасно.

– Куда же нам тогда идти? – спросила она. – В полицейский участок?

– Эта толпа с легкостью захватит и участок, если захочет. Но я кое-что хотел бы сказать этим людям.

– Тогда куда?

– У Семьдесят первой пехотной части арсенал на углу Тридцать пятой улицы и Пятой авеню. Бандиты могут полезть на полицию, но сомневаюсь, что они сунутся к военным.

– Я думала, армии в городе нет, как вы сказали.

– В арсенале есть гарнизон, – сказал Томми.

Это место представлялось ему единственным относительно безопасным укрытием в Нью-Йорке. Единственным вариантом кроме этого было отправить Аделину из города, рассчитывая на то, что беспорядки не распространятся на ближайшие города.

– У вас есть друзья или родственники в Бруклине? Или в Нью-Джерси?

– У меня тетка в Хобокене, – скзала она.

– Хобокен, хорошо, – сказал Томми. – Паром на Кристофер-стрит переправит вас туда, если будет необходимо.

Томми знал, что на пересечении Бродвея и 29-й улицы находится офис начальника военной полиции, поэтому он повел Аделину на запад по 26-й, чтобы срезать путь и повернуть из центра города, как только дойдут до Седьмой авеню. Им оставалось пройти еще почти десять кварталов – в нормальных обстоятельствах это было бы не так далеко. Но они прошли всего три, когда из-за угла показалась бродячая банда мятежников. Томми поспешил увести Аделину в ближайший переулок и спрятаться за сломанной телегой с отсутствующей задней осью. Он оставил дома свою дубинку, опасаясь, что по ней в нем опознают полицейского, так что к драке был не готов.

– Спасибо, – прошептала Аделина после того, как толпа прошла мимо. Томми взглянул на нее.

– За что?

– За все это. За то, что заботитесь обо мне. Вы же почти не знаете меня. Вы даже не знаете, заслуживаю ли я этого.

– Заслуживаете, – сказал он. – Каждый заслуживает.

Она вздохнула.

– Вы хороший человек, Томми Грейлинг. Вы, может быть, лучший человек из всех, кого я встречала.

– Аделина…

Она заставила его замолчать долгим поцелуем в щеку, и он ощутил, как горит кожа в том месте, где ее дыхание благословило его и ее губы подарили ему свою милость. Он, запинаясь, сказал:

– Это не… Вы не…

– Тссс, – произнесла она. – Пойдем дальше.

Они вышли из переулка и двинулись по улице. Томми все еще был взволнован тем, что только что произошло, однако он знал, что Аделина не придает особого значения таким вещам. Должно быть, она многих мужчин целовала в щеки, и наверняка это мало для нее значило, хотя для него это было нечто исключительное. Бурный поток, в который превратилось сознание Томми, привел в замешательство и Шона. Он знал, что поцеловала его Аделина, но знал также, что все это пережила и Наталия. Он задумался, что это могло бы значить за рамками симуляции. Но они продолжали свой путь. Столбы дыма обозначали места отдаленных пожаров – похоже, бунтовщики переключились на разрушение. По пути к арсеналу Томми и Аделина успешно разминулись с еще несколькими шайками, укрываясь от них или ожидая, пока они пройдут. До арсенала они дошли в начале второго. Это было не здание, а целая крепость: три этажа из белого камня, восьмиугольные башни по трем углам и массивная четырехугольная колокольня с четвертого угла. У входа стояли солдаты, вооруженные винтовками со штыками.

Вид военной формы грозил утащить Томми обратно на поле битвы, еще бушующей в отдаленных уголках его памяти. Его ладони вспотели, дыхание участилось, а шаги замедлились.

– Что такое? – спросила Аделина.

– Ничего, – буркнул он, но запах дыма, наполнивший воздух, внезапно стал ощущаться как запах пороха, и его нога заныла.

– Томми, – воскликнула Аделина, схватив его за руку. – Томми, что не так?

Он чувствовал на себе ее руку, но этого было недостаточно, чтобы вытащить его обратно, и ее голос заглушали эхо выстрелов и лошадиное ржание.

– Томми, посмотри на меня! – воскликнула Аделина, встряхивая его.

Он опустил взгляд на нее, посмотрел в ее глаза. Она приподнялась и провела рукой по его щеке, по той же, которую чуть раньше поцеловала, и по его спине пробежали мурашки, заглушая рев и успокаивая боль на месте его раны.

– Вот так, – сказала Аделина. – Вы так побледнели.

– Прошу прощения, – сказал он, – я…

– Не извиняйтесь, – прервала она. – Вам нечего стыдиться. С вами все в порядке?

– Думаю, да.

– Хорошо, – она взяла его руку и сжала ее. Затем она кивнула в сторону арсенала. – Это все еще наш план?

– Да, – ответил он. Довольно давно с ним не случалось таких приступов, и этот застал его врасплох. Но теперь он был готов.

Они двинулись к центральному входу, но прежде, чем они зашли, их поприветствовал пожилой солдат – чудной седой старик с выдающимся подбородком.

– Чем могу быть полезен? – спросил он. – Вы доброволец, молодой человек?

– Доброволец? – спросила Аделина.