Ассимиляция

Но затем сопротивление уходит и ты испытываешь облегчение, словно долго задерживала дыхание, а потом выдохнула. И оба вы проходите через дверь и оказываетесь в Зоне Икс. Уитби стоит на четвереньках, ощупывает землю под собой, его сотрясает дрожь, и тогда ты тянешь на себя его нейлоновый поводок, чтобы он случайно не убрел не в ту сторону и не исчез навеки. Он жадно, как и ты, втягивает ртом свежий воздух, пытаясь к нему привыкнуть.

Какое же синее и безоблачное здесь небо! Тропинка вроде бы знакома, но ты видела ее в последний раз тридцать лет назад, когда бродила по Забытому берегу. Нужно какое-то время, чтобы понять: ты снова дома. Ты узнаешь тропинку, скорее по фотографиям и отчетам членов экспедиции, хотя знаешь, что она была здесь еще до первого вторжения, что ходили по ней твои давние предки. Теперь она сохранилась, выжила и стала частью Зоны Икс.

– Идти можешь? – спрашиваешь ты Уитби, приведя его наконец в чувство.

– Конечно, могу, – с показушной бодростью отвечает он, но голос все равно звучит с надрывом, что-то внутри у него уже сломалось.

Ты не спрашиваешь, что ему грезилось, что именно он видел. Ты не хочешь этого знать, пока вы здесь.

Ты просматривала эти жуткие видеоматериалы из Зоны Икс, снятые еще первой, обреченной экспедицией, но не для того, чтобы найти ответы, а с неким чувством вины, желая уловить связь с просторами, знакомыми тебе еще с детства. Оживить свои воспоминания, вспомнить то, что успела забыть, стараясь не обращать внимания на крики, дезориентацию, смятение, рыдания Лаури и темноту.

Ты видишь цепочку скал у маяка, берег уже немного изменился, словно терруар Уитби можно разглядеть в линиях, оставленных приливом. Словно где-то внизу, среди крабьих норок и крохотных моллюсков, закапывающихся в песок всякий раз, когда их обнажает волна, прятался некий образчик, способный дать все ответы.

Да и тропинки тоже: темная неподвижность соснового леса, густой подлесок испещрен пятнышками приглушенного света. Воспоминания о том, как ты в шесть лет сбилась с пути, заблудилась в этом лесу в грозу, а потом все же вышла из него, не понимая, где находишься, – они нахлынули, стоило услышать, как начальник экспедиции заметил низко нависающие тучи, словно те знаменовали нечто, от чего не укроешься, как от дождя.

После грозы, выбежав на открытое пространство, к солнечному свету, ты вдруг столкнулась с огромным аллигатором, лежавшим, словно бревно, поперек узкий тропинки и не дававшим пройти: по обе стороны была вода. И тогда ты разбежалась и перепрыгнула через него. И ни слова не сказала маме об этом приключении, о том, как в прыжке осмелилась глянуть вниз и увидела желтый глаз с черным вертикальным зрачком, который смотрел на тебя одобрительно и жадно, будто всю вбирал в себя – так поступила Зона Икс с первой экспедицией. Оставив его позади, ты помчалась дальше со всех ног, подстегиваемая радостью и чистым адреналином, словно победила весь мир.

Люди на экране не бежали к чему-то, а убегали, и крики их знаменовали не триумф, а отчаяние – усталые крики людей, обессиленных сражением с чем-то не желающим показать себя. В моменты цинизма ты называла их про себя криками безразличия: организм знает, что бороться нет смысла, тело капитулирует заранее, мозг этому не противится. Они ведь не заблудились, как ты тогда; у них не было коттеджа у моря, куда можно было вернуться, не было матери, нервно расхаживающей по крыльцу и сходившей с ума от беспокойства, обрадовавшейся, когда ты появилась, грязная и промокшая насквозь.

Очевидно, нечто в твоем выражении лица подсказало ей, что ты одержала победу, потому что она не стала наказывать тебя, а просто переодела в сухую одежду и накормила, не задавая никаких вопросов.

Пройдя мимо дорожки к базовому лагерю, ты направляешься к топографической аномалии – тебя гонит туда с неумолимостью секундной стрелки, бегающей по кругу. Ты не делишься с Уитби знанием о том, что чем дольше вы здесь задержитесь, чем больше будете медлить, тем выше вероятность несчастья. Глаз аллигатора смотрит на тебя пронзительно и неотступно, точно это животное знало все наперед. На второй день первой экспедиции человек, не попавший в камеру, сказал: «Хочу домой». И тогда Лаури, болтавшийся поблизости и такой самоуверенный, спросил: «Это ты о чем? Наш дом теперь здесь. У нас тут есть всё. Абсолютно всё, что необходимо. Разве нет?»

Стремление поскорее добраться до места особенно обостряется, когда вы проходите через заболоченный лес, лежащий в миле или двух от границы, где стволы деревьев тонут в канавах с черной водой. То самое место, где ты часто видела следы обитания медведей, слышала какие-то подозрительные шорохи в темноте лесного покрова.