Ассирийская держава. От города-государства — к империи

Неотъемлемой частью внешней политики выступали переговоры и посольства. Посольства стран, искавших поддержки Ассирии, являлись с разного рода дарами, подчас довольно богатыми, но если их интересы шли вразрез с ассирийскими планами — они уходили ни с чем. Выступали инициаторами переговоров и сами ассирийцы — часто это происходило во время военных операций. Широко известен случай из Ветхого Завета, когда Синаххериб во время осады Иерусалима велел своим военачальникам обратиться к вельможам, войску царя иудейского и жителям города на их родном языке. Многими исследователями это ассирийское обращение к жителям Иерусалима рассматривается как первый в истории зафиксированный образец пропаганды среди вражеских войск. Огромное значение и значительный масштаб приобрели мирные переговоры в правление Ашшурбанапала. В принципе иначе и быть не могло. Дело в том, что Ассирийская империя в его правление достигла максимальных размеров, следовательно, для удержания в покорности завоёванных территорий требовались не только военные силы, но и все усилия дипломатии. К тому же царь прекрасно понимал, что военное превосходство требовало повышенного напряжения сил, при этом не всегда приносило полный эффект. Во многом благодаря дипломатическим усилиям Ашшурбанапалу удалось внести разлад в ряды участников грозного восстания Шамашшумукина, что в итоге привело к его поражению. Сохранились имена некоторых ассирийских послов, причастных к достижению успеха, — это Шамашбалатсуикби, Кудурру, Набу-ушабши, военачальник Бел-ибни. В начале же правления Ашшурбанапала крепко зарекомендовал себя на дипломатическом поприще раб-реши Набу-шарру-уцур.

Какой круг лиц мог вести переговоры? Как отмечает Соловьёва, «переговоры велись компетентными лицами самых разных рангов. Переговоры от имени государства вели цари, царевичи, царевичи-престолонаследники, царские чиновники: абаракку, рабшакку и др., послы, гонцы (мар шипри), встречаются и “начальники поселений”. Послы прибывали по двое, часто со свитой из шести-восьми человек, обычно вооружённой, с караванами ослов, мулов, верблюдов с дарами. Как стратеги в древней Греции, так и военачальники высших рангов в Ассирии исполняли дипломатические функции, вели межгосударственные переговоры».

Ассирийские чиновники, связанные с дипломатической службой, знали многие языки. Так, административный аппарат Империи был укомплектован «писцами ассирийскими» и «писцами арамейскими». На каком же языке велись разведдонесения и военно-деловая переписка? На первых порах, как и повсюду в Междуречье, — клинописью. Но к 700 г. клинопись в империи уже была вытеснена арамейским алфавитом^{170}. В одном из разведдвнесений Асархаддону фигурирует писец-манней, снимающий «допрос» с перебежчиков-маннеев и мидян и оформляет «с их слов протокол».

Неотъемлемыми «глазами и ушами» как ассирийской дипломатии, так и ассирийской армии была разведка. Документы ассирийского царского архива донесли до нас разведданные и корреспонденцию времён Тиглатпаласара III, Салманасара V, Саргона II, Синаххериба, Асархаддона и Ашшурбанапала. Ассирия располагала мощнейшей агентурой в покоренных ею странах и за рубежом, что позволяло ей предупреждать различные волнения и выступления. До и во время военных действий навстречу противнику высылалось множество шпионов (dajalu),

которые собирали сведения о численности вражеского войска, его местонахождении^{171}.

Разведку, как правило, возглавлял наследный принц, что видно на примере Синаххериба, рапортовавшего своему отцу Саргону II:

«Царю, моему господину, — твой раб Синахериб….

Уккийцы писали мне: “Царь урартский как пошел в страну Га-мир, так войско его было полностью перебито. Сам он и наместники его с войсками их засели [в…]. Два областеначальника […] пришел […], захватил […], пусть не приходит; [наместни]ки (?) страны его […], которые установлены (?) […]”. [Тако]ва весть уккийцев.

Ашшуррисуа писал мне: “Весть об урартском [царе]: То, что я писал прежде — это так. У них была большая резня. Теперь страна его успокоилась. Великие его ушли каждый в свою страну. Какка-дану, его туртан, схвачен. Царь урартский сам находится в [области] Уазаун”. Такова весть Ашшуррисуи.

Набу-ли, наместник г. Хальсу, писал мне: “Я писал гарнизонам крепостей, что на границе, относительно вести об урартском царе. Как он пошел в страну Гамир, (так) войско его было полностью перебито. Перебито трое великих его с войсками их. Сам он бежал и вступил в свою страну. К лагерю его они еще не подошли”. Такова весть Набу-ли.

Мусасирский [правитель], его брат и его сын пошел приветствовать царя урартского. Гонец хубушкийского [правителя] также пошел приветствовать его. Так сообщают мне все гарнизоны крепостей, что на границе.

Письмо, которое принес из Табала Набу-ли, начальник дома Ахат-абиши, я отправил к царю, моему господину».