Ассистентка антиквара и город механических диковин

Холодный ветер рвал юбку, грохотали моторы, приближалась громада причальной мачты, похожей на гигантского ферзя. Без пяти минут покойница краем глаза видела, как далеко внизу скользят красные квадраты крыш, по ленте дорог бегут жуки-автомобили и игрушечные экипажи. Тень гигантского дирижабля наползала на них, как туча, и неслась дальше.

Раздался свисток, крики, топот. Чьи-то руки больно ухватили Аннет за запястья и, не церемонясь, потащили наверх, словно куль с балластом.

«Я жива, — мелькнула мысль. — Меня спасли. Но до этого хотели убить».

— Безобразие! — завопил ей кто-то в ухо басом, брызгая слюной и размахивая перед глазами руками, торчащими из обшлагов форменной куртки — Возмутительная неосторожность!

— Тихо! — грозно рявкнул голос господина Молинаро. — Перестаньте орать на нее, матрос. Видите, она не в себе.

— Кто-то выкинул меня за борт, — прохрипела Аннет, к которой медленно вернулась способность соображать. — Я не виновата.

— Ишь чего выдумала, — пробормотал бас и нервно хохотнул.

Вокруг Аннет собралось ужасно много людей: стюарды, матросы и механики. Все принялись взволнованно переговариваться. Старший штурман устроил допрос, а затем и разнос дежурному, грозил ему за недосмотр страшными карами. Скрипучий голос капитана в переговорном устройстве заставил экипаж разбежаться. Дирижабль причаливал.

В кают-компании остались стюард и Максимилиан. Стюард суетился без толку, но босс отдал несколько скупых распоряжений и дело пошло на лад. Принесли теплое одеяло и укутали Аннет, в руку ей сунули чашку с какао, но тут же забрали: у Аннет стучали зубы, тряслись руки, и она расплескала горячий напиток на колени. Появился молоденький доктор в кожаном пальто и круглых очках, осмотрел шею Аннет, оттянул ей веки, заглянул в глаза, пощупал руки-ноги и поразился ее везению.

— Целехонька, — успокоил он сердитого и бледного господина Молинаро. — Позвонки на месте. На шее, возможно, будет синяк, вот такой, — доктор чиркнул пальцем по своему горлу, как заядлый головорез, обещающий врагу скорую расправу. — Сильнее всего пострадали нервы. Пусть денек полежит в постели. Вы ее супруг? Обеспечьте ей полный покой.

Затем доктор строго покачал головой:

— Как же вы не уследили за ней? Женщины — существа любопытные, неосторожные. Перегнулась через борт далеко — и вот результат.

Господин Молинаро рыкнул что-то неразборчивое и доктор осекся.

— Послушайте, меня пытались убить! — попыталась вскочить Аннет. Доктор глянул с веселым изумлением, вынул из саквояжа успокоительные пилюли, предложил потереть виски ментоловым карандашом, получил отрицательный ответ и ушел.

Максимилиан поправил плед на плечах Аннет, поднес ей к губам кружку с какао, но Аннет не смогла сделать ни глотка. Она совершенно ослабла от пережитого ужаса.

— Вы мне не верите? — горько вопросила она, отпихивая кружку. — Считаете идиоткой, которая свалилась за борт, как дурная кошка с крыши?

— Я этого не говорил.

— Вы так подумали.

— Известно, что у артистических натур богатая фантазия, — обидно заметил господин Молинаро. Аннет всхлипнула.

— Кто напал на вас? — он не мигая смотрел в глаза Аннет, его губы были сжаты в тонкую линию.

— Я не видела. Он подкрался сзади, схватил меня за лодыжки и перебросил через борт.

— Вы разглядели его?

— Нет, — Аннет поколебалась. — Кажется, это был высокий человек. С вас ростом. И здоровый, как тот овцевод из ресторана.

Господин Молинаро щелкнул языком и покачал головой как взрослый, вынужденный выслушивать фантазии ребенка.

— Я поговорю с капитаном. Пусть даст радиограмму в полицию. Нужно провести расследование. Аннет… вы уверены, что вам не показалось? Вы всего лишь приструнили этого господина. Считаете, он так рассердился, что решил покарать вас смертью? Верится с трудом.

Аннет молчала. Она уже ни в чем не была уверена. Она не разглядела напавшего. Был ли он вообще? Она слышала шаги. Или это стучали моторы? Сзади пошевелилась высокая тень. Или ветер играл занавесками? Она почувствовала прикосновение к голеням, затем был рывок, а затем… По телу пробежала дрожь, на спине выступил липкий пот.

Максимилиан встал и протянул руку. По его лицу блуждало сочувствие, с каким обычно смотрят на лунатиков. Аннет покосилась на руку и встала сама. Ноги немедленно подогнулись, но она сумела выпрямиться, гордо сделала шаг, второй, и тут мир закружился, к горлу подкатила тошнота, Аннет нагнулась, и ее вырвало прямо под ноги боссу.

Ее тело сотрясалось в спазмах, и сквозь пелену слез Аннет увидела, как ноги в дорогих ботинках и идеально отутюженных брюках быстро отступили. Одна крепкая рука поддержала ее за плечо, а вторая подобрала волосы и удержала на затылке.

— Простите, — выдавила Аннет, выпрямляясь и сгорая от стыда.

Босс промолчал. Сунул ей в руки носовой платок, принес стакан воды и позвал стюарда убрать беспорядок.