Ассистентка антиквара и город механических диковин

Аннет мысленно отругала себя, нацепила пенсне и пояснила:

— Вы голый, окровавленный и в пене. Я вас не узнала.

— Я одет достаточно, — отрезал Максимилиан, подтягивая полосатые пижамные штаны с веселой алой ленточкой у пояса. — А вы не трепетная монашка, которая падает в обморок при виде обнаженного мужского торса.

Затем он ушел вглубь комнаты и продолжил возмущаться уже оттуда:

— Я брился, когда вы принялись ломиться в дверь. Решил, опять что-то стряслось. Может, вам подбросили отравленный букет, или очередной предмет мебели решил проткнуть вас стрелой. От испуга чуть не отхватил себе бритвой ухо. Мало того, что я девятипалый, так был бы еще и одноухий. Кто такого полюбит?! Заходите. Я уже в приличном виде.

Пройти не получилось, потому что босс вышел сам. Он был полностью одет, в летнем светло-сером костюме и белоснежной рубашке, но Аннет отчего-то смутилась. Перед глазами все еще маячила широкая обнаженная грудь, покрытая золотистыми волосками. Торс у Максимилиана был что надо: поджарый, загорелый, с хорошо развитыми мышцами. Аннет невольно сравнила босса с Бастианом. Сравнение было не в пользу скульптора. Ценитель идеальных тел стеснялся своего начинающего округляться животика и прыщавых плеч и всегда гасил свет, перед тем как раздеться и торопливо увлечь Аннет на кушетку в мастерской. Некстати подумалось, что на этой же самой кушетке Бастиан развлекал своих богатых покровительниц и разбитных натурщиц. Настроение испортилось.

— Какие у нас планы на день? — кисло поинтересовалась она у Максимилиана.

— Идем завтракать в город, — решил тот, запирая дверь. — Знаю прекрасное место, где подают лучший в мире омлет с розмарином.

Аннет открыла было рот, чтобы протестовать, но передумала. Завтракать так завтракать. В городе так в городе. И чем ему не угодил ресторан при гостинице?

— Прекрасное утро, — объявил Максимилиан, вышагивая по мозаичной мостовой в такт бою бесчисленных городских часов.

И он был прав. Утро выдалось действительно прекрасное.

На бирюзовом небе лениво плыли облачка, похожие на сахарную вату. Солнце окрашивало их в оттенок свежей карамели. Владельцы магазинов лениво драили тротуар мохнатыми швабрами и делились сплетнями. Чисто вымытая мозаика, изображающая сцены из жизни основателя города, переливалась, как глазурь на торте, а цветы на клумбах притворялись кремовыми украшениями. Из булочных доносился умопомрачительный аромат свежей выпечки.

Аннет не выдержала и купила хрустящий багет, тут же впилась в него зубами и застонала от удовольствия. Босс сердито приказал не перебивать аппетит, забрал багет, отломил добрую половину и расправился с ней в два счета.

Аппетит Аннет ни капли не пострадал, завтрак оказался выше всех похвал. Колбаски восхитительно хрустели поджаристой корочкой и при укусе брызгались горячим соком. Яичный желток растекался, как жидкое золото. Хлеб — только из печи! — обжигал пальцы.

Завтрак им накрыли на столике под открытым небом с видом на озеро. Аннет сняла шляпку, подставила лицо мягким утренним лучам и от души наслаждалась жизнью. Максимилиан смаковал свой омлет с розмарином и жмурился от удовольствия. Аннет смотрела на него и удивлялась.

Вчера между ними состоялся непростой разговор, но теперь она чувствовала себя в его компании куда увереннее, чем раньше. Он понимал ее лучше остальных, он не постеснялся вытащить наружу ее секрет, он был неделикатен, но не осуждал, и его жалость не обижала. Рядом с ним она могла оставаться собой. А еще она привыкла к их перепалкам. Они держали ее в тонусе и настраивали на боевой лад.

— Вам понравилось, Аннет? Повар в «Механическом купидоне» начисто лишен кулинарного вдохновения, вот я и решил вас сегодня побаловать. Вот что, когда вернемся в столицу, приглашаю в гости. На приватный ужин. Приготовлю такой сырный пирог — пальчики оближете. А наутро еще и завтраком угощу. Сделаю ваши любимые блинчики с взбитыми сливками и малиновым вареньем.

— Сырный пирог? Блинчики? — поразилась Аннет. — Неужели вы умеете готовить?

— Еще как, — подтвердил Максимилиан, смеясь глазами — Недаром в армии я кашеварил на полевой кухне.

У Аннет от удивления вытянулось лицо.

— Вы что, были этим… военным поваром? Не участвовали в сражениях, а варили солонину и раздавали галеты?

Максимилиан расхохотался.

— Ага, я вас разочаровал. Сплетники в конторе сильно приукрасили мою биографию. Верно, я служил в армии, но за дуэль меня разжаловали в рядовые и сослали на кухню. А потом забрал к себе в личные повара генерал. Так что я не только перловую кашу умею сварганить, не сомневайтесь. У старичка были весьма изысканные вкусы.

— По какому поводу вы ввязались в дуэль?

— Юношеская глупость, — махнул рукой Максимилиан. — Принял за чистую монету нежные улыбки сестрички милосердия, которая предпочла лейтенанта. Никто не пострадал. Мой соперник принес извинения, когда его зазноба уехала с полковым капельмейстером. На кухне я неплохо устроился. Сытно, тепло.

— Ну вы и герой половника и сковородки! — съехидничала Аннет.