Ассы – в массы

Тенденция компилирования всяческого и коллажирования мусора, а также симулирование документов, не были изобретением этого периода. Все это было и у футуристов, и у дадаистов, потом проявилось и у «Мухоморов». Мне так думается, что корни этого феномена изначально уходили в недостаток средств: попросту тетрадей лишних не было. А раньше, еще в средневековье, бытовала традиция переиначивания, будь то нанесение новых надписей на каменные плиты или соскребание старых текстов с пергамента. Все это можно увязывать в единую традицию… или не увязывать. Ну, и желание прикладывать лишние усилия и забавы несомненно отразилось на школьных росписях тетрадей и учебников в уже описываемый период…

На самом деле это традиционное для человечества – переписывание истории. Это часто происходит при определенных изменениях в жизни людей. Этим много кто занимался. В Москве, например, Юля Кисина. У нас – Дима Карасик. И даже выставка была подобной рукописной книги. Можно это все назвать хулиганством. Шла такая коллективная симуляция бюрократических процессов, потому, во-первых, сами документы порой были настолько абсурдные, что как нельзя лучше соответствовали художественному контексту. Ну и, опять же, традиция изготовления липовых документов и печатей начиналась со школьной скамьи.

М.Б.

О, да! Выписывание липовых справок из поликлиник, переводы печатей посредством яйца..

О.К. Естественно, и если «Мухоморы» занимались симуляцией каких-то внешнеполитических тенденций, то у нас это развивалось в несколько ином ключе. В таком внутриполитическом. Вадим Овчинников и Влад Гуцевич довели процесс симуляции до апогея: сначала выписывая бредовые документы, а потом и вовсе организовали «мейл-арт», рассылая их по почте, снабдив всяческими марками собственного изготовления. Вплоть до того, что лепились пробки вместо марок. Или просто, что придет в голову. И основа концепта была в том, что надо выяснить, что не пройдет на почте. Реакцию по поводу вложенного в конверт никто даже не прогнозировал. Апогеем это процесса стал прошедший инстанции кусок сыра с надписанным адресом и приклеенной маркой…

И самое парадоксальное – мало того, что проходило, так еще и заинтересовало Музей Связи, для которого это явление было новым и интересным. Что потом и увековечилось выставкой мейл-арта именно в этом месте…

Хулиганство в искусстве, которое я бы назвал новаторством, проявляется обычно, когда старые формы откровенно поднадоели. Не более чем следующее деление в колесе истории. Футуристический флер при этом присутствовал, потому как сквозил через группы предшественников и через советских искусствоведов. Как перелетные птички на лапках переносили иную почву, так и тут присутствовал поцитатный перенос. Вот, к примеру, Вадим Овчинников или Черкасов. Они были всегда рядом, как более старшие товарищи, которые не входили в какие-то группы, но являлись единым элементом в этом брожении. Никакого особого сектанства в группе не присутствовало; автоматически могли выставляться все, кто захотел или смог. А контекст у производства книжек и документов шел, конечно же, в рамках культуры городского сумасшествия – некий показательный срез времени.

Компостный слой, загнивающий на социалистическом благоденствии, который естественным образом смело ветрами перестройки – но именно благодаря ему сформировалось то, что мы сегодня называем современным русским искусством со всеми плюсами и минусами. Благодаря этому археологическому мусору деятельные низы пробились наверх, а художник попросту вернул этот мусор в музей, где ему самое место и есть. Не задумываясь о том, что он не пролежал положенные ему две тыщи лет. Музеи в этом плане отличаются только тем, что выставляют какой-то породистый мусор или беспородный, но очень редкий и древний. Благодаря которому возможно восстановить примерную картинку прошлого. И сам процесс прорастания этого компоста дал человечеству двадцатого века не только оружие массового поражения, но и возможность взглянуть на окружающую действительность через эти крайние формы проявления в искусстве. Да и не только в нем. Поэтому маргинальные формы, которые присутствовали всегда (этого поствоенного поколения городских сумасшедших), делали ставки на вскармливании грядущего поколения приемников через накопление этого культурного пласта. К этим формам стремились все неординарные личности, вплоть до Рязанова и Гайдая.