Астероид страха

К тому времени, когда я добрался до нее, вопль превратился в леденящий кровь булькающий стон. Последовал глухой стук, перемежающийся приглушенным дыханием. Потом раздался еще один стон и наступила тишина. Глубокая зеленая тишина.

Открыв дверь, замер. Душераздирающая сцена была отчетливо видна — слишком явно, потому что ни один человек не мог столь рельефно видеть подобный кошмар.

Бенсон, упавший на пульт управления, был мертв. Как может быть мертв частично обезглавленный человек.

Штурм, стоящий рядом с ним, был вполне жив. Он все еще сжимал топор.

Я лишь мельком взглянул на этих двоих. Мои глаза были прикованы к существу, которое развалилось у ног Бенсона. Его щупальца все еще дергались у горла. Зеленая фигура, лесная фигура, образ растительного безумия, которое разорвало шею инженера жадными клыками.

Растительное — и на нем была одежда!

Я смотрел на этот гротескный ужас, умопомрачительную карикатуру, на все, что когда-то было разумным существом. На пугающий силуэт, получеловеческий и полурастительный, со следами искривленных черт на распухшем лице.

Штурм разрубил его топором, и теперь живое стало мертвым. Оно излило свою адскую зеленоватую флегму в огромный бассейн из смешения клеток и вен.

Комбинезон, который трещал по швам, щупальца, торчавшие сквозь него… Человеческая одежда.

Одежда Хэкера!

Штурм бросил топор на пол. Я поднял его, посмотрел на мокрое лезвие и выбросил в коридор.

— Понимаешь? — прохрипел Штурм. — Хэкер. Он был укушен и унесен этими растительными тварями. А теперь он сам один из них!

Штурм сел, уронив голову на руки. Я наблюдал за судорожной пульсацией вен на его шее.

— Ты видишь, что это значит, — пробормотал он. — Хэкер превратился. И убил Бенсона. Но Бенсон восстанет… Как… как в той старой легенде о вампирах. Нам нельзя возвращаться на Землю. Ты понял? Что-то попадает в кровоток, изменяет всю физиологическую структуру. Вирус. Больше, чем вирус. Нечто, что изменяется химически с удивительной быстротой. Также это сдерживает смерть. Превращает животную жизнь в растительную. Плотоядную жизнь.

Внезапно Штурм поднял голову с глуповатой улыбкой на лице.

— Но такая вещь просто невероятна, — заревел он. — Нет, пусть я говорю, как испуганный ребенок. Этого не может быть, не так ли?

Я подошел к нему, двигаясь медленно, так как мне мешали бинты.

— Мо́жет быть, Штурм, — сказал я. — Я верю, что может.

Он как-то жалко улыбнулся мне. Я продолжал:

— Видишь ли, я знаю.

— Знаешь? Как?

— Потому что я солгал вам. Меня ужалила эта тварь, когда она напала рано утром — я был укушен. И я не ложился позже, когда ты оставил меня. Я умер вместо этого. И ожил.

Штурм резко вскочил, но опоздал.

Я толкнул его обратно на кресло. Он был сильным человеком, но я тоже был сильным. Очень сильным. И настроен вполне решительно — когда взглянул на шею капитана.

Мои повязки ослабли. Я поднял руки к его горлу.

Кэп видел их.

Впервые он заметил, как они изменились. Они были зелеными.

А потом он увидел то, что выпало из моей одежды, распространяясь от моей груди и боков. Он видел мое лицо. Моя сила расцвела, да, расцвела!

Это было несколько часов назад. Я все еще меняюсь, пока пишу. Штурм еще не пришел в себя. Но он придет. И Бенсон с Хэкером тоже. Тогда мы снова будем вместе. Мы пойдем искать в лесу тех, остальных — тех, что были до нас. Мы будем общаться там, расти вечно.

И однажды прибудет корабль. Новый корабль с новыми людьми. Люди с белыми глотками. Люди с красной кровью.

Оглядывайся кругом, читатель. Смотри по сторонам. Если ты увидишь движущуюся зеленую фигуру позади — история окончена!