Астма. Высокая турбулентность

"Еще одна битва, в которой снова никто не победит.И нам все равно, стали ли мы осторожнее.Ты причинил мне боль, а потом я дала сдачи.Помнишь, как мы запутались в своих чувствах?Барахтаясь в жизненных мелочах.И я почему-то считала, что боль — это часть любви.Я думаю, что сломала тебя, хотя и не хотела…Но счастлив ли ты, оглядываясь на нас?Когда ты впервые встретил меня?

Ты вернешься и скажешь себе оставить все это,Зная то, что мы знаем?Или ты просто счастлив, что мы встретились в наши 20?Ты знаешь чего хочешь и без меня.Вернешься ли ты и скажешь себе оставить все этоКак есть?Или ты счастлив, что мы встретились снова?Ты научил меня, как впустить кого-то в сердце.И как отпустить того, кого любишь.Чтобы разбиться на части, а затем снова встать.

Потому что я помню, как глубоко мы погрузились в наши чувства.Нырнули головой вперед без всякой причины.И я почему-то считала, что боль — это часть любви.Я думаю, ты сломал меня, хотя и не хотел.Но счастлив ли ты, оглядываясь на нас?Когда ты впервые встретил меня?Ты вернешься и скажешь себе оставить все это,Зная то, что мы знаем?Или ты просто счастлив, что мы встретились в наши 20?

Ты знаешь чего хочешь и без меня.Вернешься ли ты и скажешь себе оставить все этоКак есть?Или ты счастлив, что мы встретились снова?Ты счастлив, что это случилось?Ты счастлив?"

Глаза, привыкшие к кромешной тьме, высматривали малейшие изменения очертаний комнаты. Я в тайне желала увидеть, как медленно отползает черный край раздвижной двери, высокая тень скользит по комнате, становясь ближе и образуя темный силуэт над моей кроватью. Мечтала, чтобы сильные руки прижали, несмотря на все протесты, настойчивый рот прихватил и выплюнул наушник, позволив расслышать, что шепчут мягкие губы. Я гадала, что они скажут и мне хотелось, чтобы это было раскаяние, признание, полное повиновение.

Если бы он это сделал, я бы простила ему все. В тот миг я была готова на это, хотя совсем не представляла, что будет дальше, что я скажу Максиму, как буду смотреть в глаза родным… Но, в общем-то, совершенно не было необходимости это представлять.

Он не пришел. Скорее всего, я ничем не умнее и не лучше Ванессы. И никогда не пойму, что творится у Дино в голове.

Глава 16. Одно на двоих

[День 5. Дино]

В ночной тишине мысли галдят, вырываются из головы, одна сильнее другой, и остервенело метаются по комнате. Одни требуют немедленно встать, залезть в открытое окно, прижать хрупкое горячее тело к себе и сдать оборону, сказать на одном дыхании все, как есть. Может быть, даже расплакаться, если это подействует, почему бы и нет?

Мысли аргументируют свою версию эмоциональным "Я устал", "Я голоден!", "Сколько можно ждать?!", "Что мне еще сделать?" Трибунал в составе тугих извилин и раненого сердца внимательно слушает, рассуждает об остатках ресурса, прикидывает шансы на победу.

И вот, когда решение почти единогласно принято, другие мысли настойчиво подают апелляцию. Они твердят: "Это все равно, что расписаться в собственном безволии, надеть на себя шлейку и вручить другой конец женщине. Это государственная измена, дезертирство. Пусть женщина поднимет белый флаг, пусть покажет, что готова обсуждать взаимовыгодные условия. А до тех пор держаться. Держаться! Терпеть блокаду!"

Наконец, наступает утро. Оно милосердно, потому что с первыми лучами солнца оно усыпляет демонов в голове, дает новые силы и дарит еще немного терпения и надежды.

***