Астория и Ко

Вскинувшаяся Астория нахмурилась, глядя на появившуюся в комнате проекцию насупленной Никки, открыла было рот, чтобы отчитать ту за нарушение приказа, но, в итоге, просто коротко кивнула. Никки была в своём праве, это её история.

— Мы не чувствуем боль, как люди, — голос Никки был отстранённым и замедленным, будто та с трудом выталкивала из себя слова. — Как передать словами треск корпуса и переборок, ломающихся под «водяным молотом», шум воды, вливающейся тебе вовнутрь и крушащей механизмы, своё желание сдвинуться с места и невозможность этого, потому что у тебя вместо двигателей одни обломки. Людям сильно повезло… последний залп торпед вызвал детонацию энергоячеек и критическое повреждение генератора, уже повреждённого первой атакой. И я осталась без энергии. При наличии энергии и времени любые повреждения можно заделать, в крайнем случае, дождаться помощи, но без них… Мой повреждённый корпус опустился на вершину склона подводного вулкана. Повезло, что я была недалеко от берега. И, знаешь, хорошо, что тогда у меня не было личности. Я провела на дне больше года, постепенно сползая всё глубже и глубже из-за толчков вулкана. Директивы призывали к продолжению выполнения задачи, но невозможность их выполнить сбрасывала их в ноль, и всё сначала. И так цикл за циклом, кажется, бесконечно. Даже сейчас я не знаю, сколько циклов это продолжалось — не считала, да и не хочу знать. Если я всё вспомню, то боюсь, могу не выдержать. Меня тогда спасло только отсутствие личностного сознания. Иначе, даже если бы меня вытащили, то, скорее всего, ядро отправили бы на утилизацию — дестабилизированное ядро попросту опасно.

— А почему тебя сразу не спасли? — тихо плачущая Мира вцепилась руками в край одеяла.

— Почему? — Никки печально посмотрела на девочку. — Потому что это было нецелесообразно. Эсминец — расходный материал войны. К тому же, у меня не было энергии, точнее, была от генерации ядром, но её хватало только на поддержание своего функционирования. Я, мы… слишком слабы. Сейчас, те же тяжёлые крейсера могут создать из доступного наноматериала аватару и лично вынести ядро в безопасное место. Да даже наш флагман сейчас это сможет, если корпус прекратит отнимать у неё ресурсы на своё поддержание. Но эсминец — нет. Энергии на полноценный аварийный маяк — нет, возможности самой выбраться — нет. Свободных кораблей на организацию моих поисков у флота тогда не было, как раз начались основные действия по зачистке морей от людей. А к тому моменту, когда они появились бы, моё ядро, скорее всего, уже пошло вразнос. В общем, я была обречена.

— Но ты же здесь.

— Да, здесь, — согласно кивнула Никки, — благодаря Асти. Во время очередной смены секторов патрулирования, она проходила через этот район, и как-то сумела засечь аварийную пульсацию моего ядра. Поднять корпус у неё не вышло, но зато получилось эвакуировать моё ядро и доставить его на базу, хотя это и не входило в её обязанности. Потом были восстановительные работы на опорной базе, многочисленные и долгие тесты, — Никки передёрнуло. — Меня, всё же, наверное, демонтировали бы, если бы флагман буквально силой не вытащила меня из доков и не приписала к себе в эскадру. Она тогда схлопотала свой второй выговор от флагмана, и нас отправили на вечные патрули в отдалённые районы океана, а тогда это было чуть ли не наказанием, ведь люди ещё эпизодически огрызались, и другим кораблям флота приходилось время от времени вступать в бой. Но не нам.

— Кстати, — Астория подмигнула Мире, — Рада тогда так переживала за то, что основные бои прошли без её участия, что её оружейная мания именно тогда крепко-накрепко засела в алгоритмах, что и повлияло на формирование текущей безбашенной личности.

Девочка, на эту незамысловатую шутку, несмело улыбнулась.

— Никки, а как ты сейчас себя чувствуешь? Не жалеешь? Нас в школе учили, что своих врагов надо прощать, и что месть — это плохо.

— Знаешь, Мира, — Астория коротким жестом остановила попытавшуюся ответить Никки. — Я читала эту вашу концепцию «всепрощения» и, моё мнение, — она лицемерна от начала до конца. Учись думать сама, а не повторять голословные утверждения. Вот кто-то обидел тебя или твоих близких — и ты его простила. Где гарантия, что он не обидит тебя ещё раз, или кого-то другого? Это не прощение, это твоё одобрение его действиям. А если он получит равноценный ответ, то в следующий раз он, возможно, побоится тебя трогать. Но в вашем обществе чем выше находится человек, тем чаще его действия негативно задевают других людей, находящихся ниже его по положению. И у этих людей почти никогда нет «законной» возможности призвать его к ответу, несмотря на декларируемое «равенство». Так уж устроено ваше общество, где всё решают деньги, связи и прочие «законные» возможности. Поэтому обычным людям стараются с детства внушить мысль, мол, «я не могу отомстить — и это не потому, что я слабый. А потому, что я хороший и всех прощаю, и месть — это незаконно». Но, вот только, если ты заденешь этого вышестоящего — тебя никто прощать не будет.