Астраханский край в годы революции и гражданской войны (1917–1919)

При этом левые эсеры не отрицали идеи продотрядов, предложив отправить под руководством одного из своих товарищей тысячу рабочих для принудительного обмена хлеба на товары по твердым ценам[771]. Причем у кулаков предусматривалось изымать хлеб по 6–8 рублей за пуд, то есть втрое дешевле, чем закупалось ранее[772]. Однако левые эсеры давали селу шанс на ограничение реквизиций.

В завершение Митинев раскритиковал декрет Ленина о восстановлении казачества. Этот декрет сильно встревожил крестьян с их малыми наделами. Ранее крестьяне арендовали у казаков землю, очень обрадовавшись возможностью ее перераспределения. Платить вновь арендную плату прежним владельцам они не хотели.

Речь Митенева была речью человека, выразившего мнение абсолютного большинства зала, представлявшего село. Это большинство не собиралось считаться ни с горожанами, ни с казаками, ни с кочевниками.

Вслед за Митеневым выступил Цыпин. На этот раз он говорил не как председатель горисполкома, а как максималист. Цыпин начал с того, что полностью поддерживает Митенева и добавлять ему практически нечего. Но он серьезно заострил акценты там, где левый эсер не успел этого сделать. Цыпин призвал к народному восстанию против Германии. Мы поддержали большевиков год назад, – заметил Цыпин, – но их антивоенная агитация сыграла плохую службу.

«Воевать было нельзя, подписывать мир – тем более. Один был исход: объявить всеобщее восстание народа. Со всеми селами немцы не справятся», – заявил ветеран Иностранного легиона, после чего потребовал немедленной социализации фабрик и заводов, приведя в качестве примера мелкие консервные и томатные предприятия. Нужна всеобщая национализация, трудовая повинность и равномерное распределение товаров и продуктов по карточкам, – подытожил Цыпин. Ему рукоплескали.

От большевиков слово взял наиболее подготовленный и авторитетный лидер – Александр Трусов. Его слушали отчужденно, но внимательно, не прерывая. Трусов сказал, что страна разделилась на две части – сторонников Советов и сторонников Учредительного собрания, причем лозунги последних подняла на свои знамена контрреволюция.

«Править должен народ, а не социалистические партии», – согласился Трусов с Митеневым. На этом, впрочем, согласие было исчерпано. Армия разложилась. Идти с голыми руками на немецкие пулеметы – безумие. Воевать – значит погибнуть, – рубил Трусов. После этого он отреагировал на максималиста Цыпина: «передышка – это не сладкие пироги. Теперь толкуют о всеобщей социализации, в то же время хуже всех работают социализированные промыслы и предприятия».

«У бедноты хлеб брать не будем, а у остальных будем по твердой цене, и реквизиция происходит в интересах бедноты же», – сказал Трусов. Здесь зал не выдержал, и поднялся шум. Дождавшись, когда волнение уляжется, Трусов заявил, что сталкиваются два подхода: увлекательно-красочный и практически-применимый. И что никакой Брестский мир не устоит, как только завоевания революции смогут закрепиться за счет решения хозяйственных вопросов и создания Красной армии.

Настало время прений, и неожиданно выяснилось, что значительная часть зала придерживается еще более критичного взгляда по отношению к большевистской политике, чем Митенев и Цыпин. Выступавшие с трибуны селяне резко протестовали против направления к ним вооруженных отрядов. Разве мы направляем вооруженные отряды на заводы за мануфактурой? – риторически спрашивали они. По вопросу об армии упрек был развернут против ленинцев, которых обвинили в ее развале и даже в агитации против затеянного год назад Керенским летнего наступления в Галиции. Больше того, несколько докладчиков представились от партии правых эсеров, включая Олега Михайлова и киргиз-кайсака Азербекова, которые призвали объединить всю демократию.

Трусов взял слово еще раз, чтобы ответить на упреки.

«Идея войны убита, и слава богу, – сказал он. – Этому надо радоваться, а не горевать». Но так как односторонний пацифизм равен поражению, нужно создавать Красную армию, – подчеркнул профсоюзный лидер.

Настало время принятия резолюций.

Цыпин зачитал совместный текст, внесенный левыми эсерами и максималистами. «Капитуляция перед германским империализмом открыла путь для захватнических стремлений других хищников: японских, французских, английских, – и неизбежно влечет трудовой народ к капитуляции и перед отечественной буржуазией», – заявил он. И продолжил: «Советская власть не является в настоящее время в полной мере выразительницей интересов и чаяний трудового народа, так как занимает соглашательскую позицию с буржуазией и иноземным империализмом. Нужно объединить все революционные силы, перешагнуть через ту роковую черту, к которой нас привела передышка, и твердо встать на путь трудового строительства с введением трудовой повинности, созданием армии – регулярной и повстанческой, и немедленной экспроприацией всего достояния промышленной, торговой и финансовой буржуазии».