Астрал (СИ)

Продолжая вытирать Августа, Авелина зачитала заклинание, с которым процесс пошел немного быстрее: тряпка стала особо хорошо поглощать кровь, а вода стала более резкой, сравнимо с тем, как если бы Августа сейчас обдавали через водяную колонку под сильным напором. К тому же, без заклинания не получилось бы так хорошо очистить его волосы — они бы так и остались кроваво-белыми.

Оставив тазик в сторону, Авелина прежде всего проверила клыки в его ротовой полости — по сравнению с теми, что были у него раньше, они действительно стали больше. Оттенок кожи так же стал намного более бледным, а волосы теперь и вовсе лишь ненамного уступали по своей «белоснежности» Авелины. Определенно, он изменился, приблизившись к своему новоприобретенному «вампирскому» нутру.

В какой-то момент она собиралась проверять радужку глаз, но все же не стала, побоявшись разбудить его раньше времени. Скорее всего, Август перенесет этот процесс болезненно, а потому и вправду лучше не пытаться будить его раньше времени.

— Бедный, бедный Август… — поговаривала она вслух самой себе, глядя на своего «пациента». — Это наверняка совсем не то, что ты хотел. Но по-другому никак.

Убрав стул в сторону, Авелина взяла котика и направилась к большому креслу, что стояло перед рабочим столом в противоположной стороне комнаты. Развернув его к кровати Августа, она с превеликим удовольствием плюхнулась на него и укрылась теплым пледом, укрыв магического котика у себя на груди. Лишь его голова теперь высовывалась из-под пледа, намекая на то, что у нее там сидит целое существо.

— Как жаль, что я не могу почувствовать твоего тепла, Сахарок. — Сказала она, поглаживая котика под пледом. — По крайней мере, я могу до тебя дотрагиваться.

В ответ, котик опечаленно промяукал, а за этим продолжил умиротворенно мурчать.

— Не волнуйся, даже так, ты самый лучший кот во всем мире, и я люблю тебя больше всех. — Расплывшись в улыбке, Авелина закрыла глаза и наклонила голову. — Пожалуй, мне стоит совсем немного поспать. В конце концов, у меня выдался непростой день…

Глава 9 — Желание быть вместе

Даже после того, как Авелина хорошенько проспалась, Август все еще валялся в жалком состоянии, находившимся где-то между сном и комой. Как стало ясно позднее, его было очень проблематично разбудить, а потому было принято решение просто ждать. Тем более, у Авелины было много дел, которыми стоило заняться. Например, почистить складной клинок от собственной крови и, по крайней мере, если не стирать платье, то хотя бы сменить его, потому что ходить в окровавленном было не совсем эстетично.

Из одежды у нее сейчас выбор был не особо велик, оставалось разве что легкое белое платье, какое она носила еще в те времена, когда не могла позволить себе сшить свое нынешнее. Благодаря вампиризму с течением времени ее фигура совсем не изменилось, а потому платье без проблем вновь налезло на свою хозяйку. Свое нынешнее же одеяние Авелина подвесила на вешалку рядом с кроватью Августа, потому что на последнем этаже это была единственная вешалка в комнате.

— «Наше место там, где умирает теплое солнце…» — пропела себе под нос Авелина, сложив руки за спиной и закрыв глаза, стоя неподалеку от кровати. — «В холодной долине, поглощенной темными небесами…»

— В тот раз, когда я пришел к тебе… — внезапно, Август очнулся и тут же заговорил с Авелиной. — Ты тоже что-то пела, что-то, чего я никогда не слышал. И сейчас тоже.

— Ох, неожиданно… — открыв глаза, Авелина подошла поближе к кровати и наклонилась вниз, оценивающе взглянув на его глазную радужку. — Мое ужасное пение заставило тебя очнуться?

Его глаза окончательно изменились на кроваво-красные, а значит, его превращение в полноценного вампира действительно было окончено.

— Ты определенно не оперная певица, но у тебя приятный голос, и ты так же приятно поешь… — выдавив из себя легкую улыбку, сказал он. — Другое дело, что я совсем никогда не слышал песен, которые ты поешь. Это вводит в замешательство.

— Эти песни впервые спела мне Элли, та самая Элли, которая запустила мне копье в лоб. Ну, это так, уточнение для твоего понимания… — усмехнувшись, Авелина села на стул рядом с кроватью. — Как она мне рассказала, все эти песни берут начало из ее королевства. Довольно милые песни с романтическим текстом, в плане того, что они романтизируют холод, зиму, и, в каких-то местах, даже тьму… в самых разных ее проявления и значениях.

— Видимо, им действительно много лет. Сейчас такой подтекст у песен… стал совсем непопулярным, люди больше тянутся к теплу и свету, нежели к холоду и тьме.

— Ну сейчас и люди ведь предельно убогими стали, не так ли? — двусмысленно спросила она, задавая скорее риторический вопрос, не требующий на себя ответа. — Теперь я намного более… немилосердная, хорошо это или плохо. Я потеряла часть человечности.