Астрология и мифология

Нептунианская покорность мудрому течению жизни, которое порой оставляет нам ущербную роль, возвращающую нас к её невидимым началам, наиболее проявлена в индоевропейском мифе о третьем брате. С этимологией "третий" связаны индо-иранский Трита, имеющий эпипет аптья ("водный"); греческий морской божок Тритон, сын Посейдона и главный космический спутник планеты Нептун, славянский Тригшв-Троян и в сказках

Иван Третьяк или Иван Водович; а также, возможно, Амфи-трита (где amphi означает "со всех сторон, кругом": так воды океана окружают землю). Образ третьего брата имеет прямое отношение к воде и перекликается с идеей жертвенности и жертвы.

Согласно индо-иранской легенде о Трите

и древней индоевропейской мифологеме о трёх братьях, младший брат был предан старшими, бросающими его в воду (в колодец) — или убивающими его как-то иначе. Но он непременно воскресает — ив русских сказках обычно опять-таки благодаря живой и мертвой воде. Изначальный смысл этого акта не в коварстве братьев, а в принесении жертвы, осуществляющей связь жизни и вечности (в возврате к первой Рыбе, оставшейся на дне морей). Младший брат, спускаясь в подземное царство ("третий" мир, если первые два — небесный и земной), достаёт там живую воду или иное средство бессмертия и вместе с ним возвращается на землю. Неслучайно Трита считается первым, кто открыл для себя и других богов напиток бессмертия Сому/ Хаому.

“Трита, посаженный в колодец, взывает к богам　о помощи…Это услышал Брихаспати, создающий широкийпростор из узости.

— О, Небо и Земля, узнайте обо мне(в таком положении)! "РВ I, 105:17

Колодец, в который посажен Трита, ассоциируется с мраком и теснотой изначально плотного бытия, находящегося вне этого мира. А живая и мертвая вода — символ следующего знака Водолея, который символизирует разделение слитых воедино света и тьмы, жизни и смерти — ради того, чтобы возник и мог существовать светлый мир проявленной жизни. Позднее, в сказках, младший брат может отправиться просто за целебным средством, необходимым, например, его престарелому больному отцу, за богатствами или за невестой — но так или иначе путь его лежит через мир смерти, а братья или друзья-предатели помогают ему туда попасть. С этим связан мотив последующего воскрешения (хотя смерть героя может быть и символической) и живительного снадобья.

Идею жертвы и возврата к изначальному единству разделенных в мире сил несет в себе образ славянского Триглава:

три головы которого охраняют небо (небесные воды), землю и подземный мир. Но преимущество он отдает непроявленному бытию, и идол Триглава изображался с повязкой на глазах, закрывающей от него внешний мир, что связывается с гаданием. Согласно сербской сказке, это божество боится солнечного света. Одна из его голов пожирает рыбу, другая людей, а третья — скот, что отражает идею жертвы трем частям земли. Закрыть глаза на внешнее и прислушаться к внутреннему пророчеству — типичный способ постижения мира для знака Рыб, и образ гадания возвращает нас к тайне. Уход от ясного света ради вечных тайн роднит образы Триты и Триглава. (Есть астероид Триглае).

А греческий Тритон известен тем, что помог аргонавтам выплыть в море из озера, куда буря занесла корабль и так исполнил роль охраняющего морского божества. Он подарил им ком земли, из которого впоследствии появился остров: что является отголоском мифов о сотворении мира из комочка первовещества посреди океана.

Индо-иранскому Трите подобен библейский Иона, которому довелось провести три дня во чреве Кита. Легенда об Ионе приобретает уже моральный смысл, близкий знаку Рыб, как и причастность к скрытым источникам существования: Кит проглатывает его за то, что он отказывается исполнить возложенную на него Богом миссию. Соприкосновение с Бездной пробуждает в Ионе душевные силы, и тогда Кит отпускает его.

И в более древних мифах реальность, лежащая по ту сторону бытия и одновременно вбирающая в себя всё существующее, часто представляется в образе огромной Рыбы или другого чудовища. Герои, которых знакомство с иным миром возвышает перед другими людьми, нередко попадают в её чрево и благополучно, хотя и не без посторонней помощи, выбираются оттуда: смысл этих мифов может быть просто в том, что им удалось там побывать и не уступить смерти. Так североамериканский божественный герой Манабозо, стараясь выудить из моря царя рыб, был проглочен им вместе с лодкой. Он поставил лодку поперёк горла Кита и убил его, а чайки, проклевавшие в туше отверстие, помогли ему вновь выбраться на свет. Другого индейского героя Монедо вытащила из Рыбы его сестра. И наиболее известный нам индейский вождь Гайявата тоже не миновал чрева гигантской рыбы Мише-Наме, прежде чем исполнить свою роль культурного героя.