Астроном

Сегодня, второго марта, на рассвете, она только-только подходила к деревушке, на самом краю которой жил Астроном, и напевала себе под нос какую-то песенку. «Вертись-вертись моё колесо, та-та-та-та-танана-на-на, отдавай мой гость мне моё коль-цо, а не хо-о-о-чешь, если-себе возьми! Отдавай мой друг мне мо-ё коль-цо, а не хо-о-чешь, если себе возь-ми! Нан, нарананан, надран-нанранан-тата-тата-тата-рата…» В ее тележке пахло сразу и хлебом, и булочками, и местным, натуральным козьим сыром, и всё это выглядело так мило, так прекрасно, что, казалось, будто ты очутился в Швейцарии. Надо также отметить, что продавщица не была самой обычной, которую только можно найти в московской области. Она, в отличие от других, имела свой, хорошо развитый вкус. Она и копила, и экономила, и умела одеться, если и не со стилем, то с залихватской изюминкой, так, что все, проходящие мимо неё, улыбались. У молочницы по имени Изабелла была давняя традиция: каждую неделю она откладывала часть своих доходов и шла на ярмарку, чтобы покупать украшения для тележки. Всего два дня назад она наконец-то приобрела новые, резные колёса. Теперь повозка выглядела еще лучше, как карета. Повозка у Изабеллы, на самом деле, была самая обыкновенная, как у мороженщика за углом. Но представьте такую повозку с колесами из-под кареты! Вот это зрелище! Это выглядит, словно покупать для своего давно обжитого дома уютную мебель. Это выглядит опрятно и красиво. Изабелла сегодня была в хорошем настроении. Ну, конечно! А почему бы ей быть в плохом, если дело спорится? Она была в таком положении духа, глядя на Арктур, одиноко висящий на уже светающем в утренних полутонах небе, в каком бывает человек, что абсолютно точно наслаждается жизнью, но при этом не впал еще в зону комфорта. В таком состоянии нам на ум и приходят самые гениальные, добрые идеи.

Оказалось, что за Арктуром в это мирное время наблюдает не она одна. Астроном почему-то засиделся допоздна, и только когда на часах стало показывать без двадцати восемь, засобирался спать. Напоследок он решил окинуть взглядом бездонное, светлое небо, в послединй раз на сегодня полюбоваться на заставляющий себя уважать Арктур. Случилось так, что он зацепил свой телескоп, отмахиваясь от странной и чересчур навязчивой мартовской мошкары, которая уже проснулась с рассветом. В этот самый момент по дороге, как раз где-то на расстоянии в километр, шла Изабелла. Астроном давно питал к ней нежные чувства, и это не удивительно, ведь Изабелла-единственный человек, которого он видел всю свою сознательную жизнь. Ведь надо же на кого-то нам изливать накопившуюся сердечную энергию. Так Астроном, увидев в телескоп эту милую женщину, невольно дернулся. В этот самый момент Изабелла, по закону судьбы ли, или подлости, взглянула на него сквозь первые, проглядывающие из-за леса лучи Солнца, и ужаснулась. Астроном, казалось, вот-вот упадет. Он опасно повис на одном, тоненьком волоске жизни, зацепившись капюшоном за ножку телескопа, а всеми остальными частями тела болтаясь в нагревающемся с рассвветом воздухе, и Изабелле казалось: с минуты на минуту разобьется и упадет. Наверное, Астроном и сам так думал. И, вот ведь, инетересная история, вот ведь, интересный факт, что у любого, даже максимально собранного человека случается в жизни ситуация, когда он выставляет себя дураком.

Конечно, Астроном не упал, не разбился, но это событие заставило и его, и Изабеллу в корне поменять свои жизненные принципы. Во-первых, вдруг Астроном понял, что вся его жизнь и держится в действительности на таком волоске, на коем буквально пару минут назад держалась его судьба на крыше. Астроном вдруг отчетливо понял, что, умри он сейчас, упади он со своей крыши, единственным человеком, который, быть может, о нем поплачет-будет даже не молочница, нет, а молодая медсестра в морге. Вряд ли молочница, повидавшая в своей жизни и не такое, будет проливать слёзы из-за обычной смерти. В конце концов, ведь, кто знает, может быть, смерть человека-это лишь окончание его жизненного цикла, но не жизни. Конечно, Изабелла пожалеет о его несчастной и глупой смерти, возможно, она даже раз в месяц будет ходить, и по выходным приносить конфетки «Звездочка» к его сердцу. Но, нет, плакать она о нем не будет. Она не такой породы человек, чтобы портить себе самой и всем в округе настроение из-за того, что ничего не случилось, жизнь случилась. А Астроному сейчас, по закону подлости, хотелось, чтобы с ним повозились, как с ребеночком, пожалели.