Асы и пропаганда

Настало время, когда практически каждая лодка, выходящая в море, погибала, срок жизни подводника, как писал Э. Топп, «не выходил за 4 месяца», а Дениц продолжал призывать к верности и преданности фюреру: «Мы, солдаты «Кригсмарине», знаем, как нам должно поступать. Наш военный долг, который мы выполняем, не обращая внимания на то, что происходит слева и справа от нас, заставляет нас стоять до конца, быть твердыми и надежными, как скала. Негодяи, которые ведут себя иначе, должны быть повешены с плакатом на груди: «Вот висит предатель, который из-за собственной трусости обрек на смерть немецких женщин и детей, вместо того, чтобы защищать их, как следует настоящему мужчине…»

11 апреля, за 20 дней до гибели Гитлера, он произносит целую «оду», восхваляя Гитлера, и снова требует от офицеров «Кригсмарине» до конца идти «по пути выполнения солдатского долга», призывает помнить:

«честь флага «Кригсмарине» — священна».

Об обращении 2 мая в связи с гибелью Гитлера я уже упоминал в начале этой главы. В нем снова призыв «исполнять свой долг до конца», ибо «на ставке — жизнь нашего народа».

И, конечно, интересен последний приказ подводникам 5 мая 1945 г., где он признал, что «продолжать сопротивление невозможно».

И в этом приказе он остается верен себе, говоря о боевом духе подводников, «долгие годы помогавшем… сражаться в море». Этот свой приказ он закончил словами: «Да здравствует Германия!» Трудно сказать, какую Германию он имел в виду, но думается, что тогда, за 3 дня до капитуляции, он думал все же о нацистской Германии, которая тогда уходила в прошлое, как уходила в «воронку» самонаводящаяся авиационная торпеда, догоняя погрузившуюся немецкую подводную лодку на глубину, с которой ей не суждено было всплыть никогда.

«Ассы»

В потоке западной литературы о немецких подводных лодках Второй мировой войны, с непомерным возвеличиванием подвигов их командиров, которые под руководством своего «непогрешимого» гросс-адмирала К. Деница вели «жестокую, суровую войну», но «по правилам», в соответствии с «нормами международного права», почти не упоминаются или упоминаются вскользь многочисленные факты, когда командиры лодок действовали бездарно, неумно, робко и трусливо, показывали чрезвычайно низкий уровень оперативно-тактического мастерства.

Были случаи (довольно редкие), когда отвага граничила с безумием (как, например, у Отто Кречмера), но значительно больше было проявлений чрезмерной осторожности и элементарной трусости, когда командиры лодок — «бесстрашные морские волки», при нападении на невооруженные торговые суда в одиночном плавании, становились трусливыми «зайцами», когда ставилась задача атаковать хорошо охраняемый конвой.

Было исключительно много случаев безграмотного маневрирования в благоприятных гидрометеоусловиях, приводившего к столкновениям со своими надводными судами и подводными лодками, приводившими не только к серьезным повреждениям надводных кораблей и судов, но и гибели самих лодок.

Имелись многократные случаи навигационных аварий из-за малограмотности штурманских действий (даже в глубоководных районах Атлантики находили «точки соприкосновения с отмелями»), а о Северном и Средиземном морях, Мексиканском заливе и говорить не приходится.

Имели место случаи элементарной безалаберности и безответственности командиров лодок, допускавших нарушение основных правил морской практики на мостике (в надстройке, ограждении рубки), чреватых гибелью лодки.

Само собой разумеется, что делали промахи молодые командиры лодок, не имевшие необходимого опыта (особенно во второй половине войны, когда количество вводимых в боевой состав новых лодок опережало подготовку командиров), но и опытные, уже прославленные командиры (среди которых и кавалеры Рыцарского креста) допускали ошибки.

Очень многие командиры допускали ничем не оправданные промахи при стрельбе торпедами, не только когда торпеды имели конструктивные недостатки, связанные с гидростатами и взрывателями, но и тогда, когда появились бесследные самонаводящиеся торпеды.

Примеров всему, что сказано выше, — бесчисленное множество. Вот кое-что из этого.