Атака из Атлантиды [сборник]

На этот раз у двери не чувствовалось ничьей нерешительности, не послышалось и характерного звука, когда ее открывают или закрывают. Кто-то спустился по лестнице, потом пересек лестничную площадку, дальше — вниз до самого конца. Когда Меттхев и я вошли в гостиную, невидимые гости, казалось, зашагали быстрее и направились к двери, выходящей в сад. Послышался мягкий, осторожный звук закрываемой двери, и наступила тишина.

Я оглянулся, чтобы увидеть глаза остальных членов семьи, прикованные к выходу из дома. На обескураженных лицах отразилось столько эмоций, сколько я никогда не видел раньше. Агнес медленно поднялась со своего места, ее взгляд устремился куда-то вверх. Тонкие губы нерешительно приоткрылись, и тут же сжались преплотно. Она уселась на свое место так прямо, как будто проглотила палку, и поглядывала по сторонам, пытаясь понять, что же заметили остальные.

Снизу прибежала ее маленькая дочь, перескакивая через ступеньки лестницы:

— Мама! Мама, кто был этот маленький мальчик? Я слыхала шаги!

Я не стал дожидаться ответа, слушать сообщение Маттхева о смерти мамы. Лишь подошел к несчастному старому телу, распростертому на кровати, и вынул из сжатых пальцев фотографию.

Лиза, страшно побледневшая, прошла за мной следом.

После только что пережитого она с трудом приходила в себя.

Наконец, ее щеки стали чуть-чуть розоветь.

— Привидения, — сказала Лиза после запинки. Потом потрясла головой и произнесла уже несколько мягче: — Когда-нибудь умершая дочь, думаю… У тебя ж были сестры… Одна из малышек вернулась, чтобы забрать ее. Я всегда думала…

— Нет, — возразил я. — Это вовсе не одна из моих сестер. Не так все просто, Лиза. И очень нехорошо. Это был мальчик. Мальчик, который переболел корью в шесть лет, перешагивал через ступеньки, поднимаясь по лестнице, — мальчик, которого звали Джимми…

Она посмотрела с сомнением, потом опустила глаза на фотографию у меня в руке.

На ней был изображен я сам.

В возрасте шести лет.

Джимми.

— Но ты… — начала она. Потом отвернулась, так и не сказав ничего больше, в то время как остальные беспорядочно бродили по комнатам.

Мы, конечно же, остались на церемонию прощания, хотя, думаю, маме вовсе не требовалось мое присутствие на похоронах. Ведь у нее был Джимми.

Когда-то она хотела назвать меня Джеймсом в честь своего отца. Но муж настоял на имени Эндрю.

Так меня и назвали в честь его отца. В том споре победу одержал он. Но до десяти лёт мама всегда называла меня Джимми. Джимми, Энди, Эндрю, Эй Джи. Насколько мне известно, в старину верили, что имя человека является частью его души.

Я хотел разобраться во всем этом и попытался поговорить с Маттхевом. Но он воздержался от комментариев. Тогда я сделал другую попытку и завел разговор с Лизой — по пути домой.

— Я верю в существование маминой души, — закончил я.

Эта мысль в последние дни так часто приходила мне в голову, что сомнений в ее правильности больше не возникало.

— Но кто же этот Джимми? Мы все слышали его шаги — даже дочь Агнес прибежала по лестнице, чтобы спросить, кто это. Значит, он не был галлюцинацией. Но и привидением тоже не мог быть. Ведь привидение — это вернувшаяся душа. Душа человека, который умер!

— Да? — холодно спросила Лиза. Я ждал, что жена скажет что-нибудь еще, но она продолжала смотреть в иллюминатор, не произнеся больше ни слова.

Я думал тогда, что встреча с привидением приносит человеку утешение. Сейчас я уже не знаю, так ли это. Если бы я только мог объяснить появление маленького Джимми…

РУКА ПРАВОСУДИЯ

Ночь опустилась на город и повсюду мерцали огни. Толпы жителей бродили по улицам туда и обратно. Со всех сторон раздавались крики гнева и боли. Сражение перед казармами за дворцом Земли наконец утихло, и огромная масса живых поредела, рассеявшись на небольшие скопления изумленных горожан. Измученный Лорг, один из наемников лудха, выскочив из какого-то проулка, бросился бежать. Обе его руки висели безвольно, как плети, одежда изодрана в клочья, лук исчез, все тело покрыто ранами. Он своих ран уж не чувствовал, думал только об одном — где достать оружие. Лорг остановился, прислушиваясь, нет ли погони. А потом снова рванул и влетел в двери казармы. Тут на него и нацелились луки преследователей. К тому же в глаза ударил яркий свет.

Остановился. Ловушку расставили верно: беглец мог попытаться вырваться из окружения только здесь. Потому-то в казарме его и поджидали. Бандитов собралась целая дюжина. Руководил ими изменник Поре, чья тетива была уже туго натянута. Поре посмотрел на своего помощника лудха и, кивнув остальным, глухо произнес:

— Он — один из убийц. Тут же тетивы луков натянулись еще сильнее.

— Предатель! Отступник! — выкрикнул Лорг, зная, что слова уже не имеют никакого значения. — Когда Земля поглотит тебя…

Поре отрицательно покачал головой и грубо отчеканил:

— Земля! Люди Земли мертвы уже сотню лет, Лорг. Остались только самые слабые. Самостоятельно они никогда не совершат никаких действий — пока не вынуждены будут сделать это. Но время уйдет безвозвратно. Молись же своим лживым богам, Лорг, а не Земле!