Атаман А. И. Дутов

«Постановлением одностаничников Буранной станицы я избран депутатом на войсковой круг, но так как мне вверено командование войсками на Уфимском фронте, я не могу, бросив командование, лично присутствовать на Войсковом Кругу, почему прошу принять мой письменный доклад… Наши задачи (здесь и далее — подчёркнуто в документе. — А.Г.) я считаю следующие: 1) Поднять настроение казаков, твёрдо объявив, что большевиков войско считает врагами родины и будет биться с ними до последней капли крови. Выставит[ь] на фронт последнего казака, истратит[ь] последний рубль, но не примирит[ь]ся с предателями и разорителями родной земли. Объявить красным, что за разорение станиц ответят те губернии и уезды, из которых были сформированы красноармейские части, и они заплатят все убытки. Станицы, не пострадавшие от большевиков, должны помочь разорённым станицам всем своим достатком.

2) Наладить хозяйство войска, так как в последний год оно пришло в полный упадок. Войско живёт в долг. Много денег расходуется непроизводительно и неэкономно (Куда и кем).

3) Твёрдо и определённо высказать свой взгляд на Верховное Правительство и принять определённую линию поведения, так как шаткость во взглядах Войскового Правительства за последние полгода сильно в р е д и л а (разрядка документа. — А.Г.) войску и общему делу.

4) Поставить во главе войска честных, смелых и определённых людей, которые не меняли бы своих взглядов, как мельница крылья в зависимости от ветра.

5) Прекратить незаслуженное возвышение офицеров, знаменитых только тем, что они убегали в Тургай, где проедали войсковые деньги и ничего не сделали для освобождения войска[1491], а дать возможность встать в передние ряды войска людям знания и опыта, не думающим только о чинах и окладах, а честно исполняющим[1492] свой долг перед Родиной.

Я полагаю, что войско[1493], да и вся Россия переживают сейчас период совершенно другого характера, чем в начале большевизма: тогда для того, чтобы оградить себя от проникновения этих идей, войско стремилось обособиться, жить автономно от других частей государства, заражённых большевизмом, теперь дело другое: от этой болезни вылечилась Сибирь, Дон и Украина и с ними войско может идти одной дорогой к воссозданию Единой великой России. Мечтать о федерации и самостоятельном существовании войско не может потому, что оно занимает слишком растянутый кусок земли, не связанный ни одной железной дорогой. Войско бедно в техническом отношении, не имеет ни одного завода и без подвоза всяких изделий, начиная с «гвоздя», жить не может. Бояться же того, что кто-то протянет руку на наши казачьи земли, не следует, ибо земли, особенно в Сибири, много. На наш внутренний казачий быт и самоуправление никто посягать не будет, ибо для этого нет причин, а потому войско может смело связаться с Сибирью самым тесным образом и работать вместе на общее дело.

Если Сибирь сочла необходимым в настоящее время вручить власть одному лицу, именно Адмиралу Колчаку, который не принадлежит ни к какой политической партии, а принял на себя власть лишь для спасения Родины и восстановления в ней порядка справедливого для всех партий, то войско может не раздумывая вверить свои силы этому вождю с полной уверенностью, что он употребит их на пользу Родине. За что говорит его военная слава, его гражданское мужество в смутные дни и его политическая честность и прямота.

К сожалению, ни одним из этих качеств не обладает Войсковой Атаман Генерал Дутов. В дни Керенского, когда положено начало разложения нашей армии, Атаман Дутов, состоя в то время председателем союза казачьих войск, усиленно добивался возможности быть ему полезным. Во время выступления Корнилова, когда слово союза казачьих войск могло оказать большое влияние на казачьи полки фронта, Атаман Дутов уклонился от определённого ответа, а предложил услуги тому же Керенскому для переговоров с Корниловым.

Деятельность атамана во время наступления большевиков на Оренбург была сплошным обманом себя и населения, вызвавшая (так в документе. — А.Г.) лишь ненужные жертвы, то же самое было и в Верхнеуральске. После возвращения в освобождённый казаками 1-го округа Оренбург, атаман ничего не предпринял для освобождения Верхнеуральска и Орска, а завёл сношение с Самарским Комитетом, который недалеко ушёл от большевиков. Во всей деятельности его сначала и до конца преобладало одно стремление возвысить себя и своих приближённых в ущерб даже общему делу и результаты налицо, среди офицеров создан такой раскол, который починить удастся не скоро, а без офицеров войско воевать не может[1494].

Расходование войсковых сумм было самое бесхозяйственное, а учёт и проверка едва ли возможны. Зная Атамана Дутова с детства и всю его семью, я спокойно, не боясь погрешить против истины, заявляю, что он принёс войску много вреда и очень мало пользы. Поэтому считаю его недостойным быть войсковым атаманом. Если это моё откровенное мнение Кругу не нравится, то прошу не стесняясь исключить меня из войскового сословия; но я считаю долгом это высказать и высказываю. В Войсковом Правительстве есть несколько совершенно неподготовленных и не понимающих своей работы членов, их надо заменить, но не тем способом, как это делалось до сих пор, т.е. просто выбрали, а желательно, чтобы честный, пользующийся доверием Войсковой Атаман сам выбрал себе помощников в Правительство из кандидатов, предложенных Войсковым Кругом, так как ему с ними придётся работать, и он их должен знать и верить им…»[1495]