Атаман А. И. Дутов

С установлением на территории части губернии и войска казачьей власти начались ответные действия белой администрации. Атаман утверждал, что «для высшего командования интересы всех граждан одинаковы и защита их есть первый долг воина и командира»[1574]. На практике было иначе. Казачья власть отстаивала в основном казачьи интересы. Уже затрагивался вопрос о наложении контрибуции на рабочие районы Оренбурга. Кроме того, жителям наиболее пострадавших от большевиков станиц Угольной и Григорьевской было разрешено переселение в Илецкую Защиту, причём предписывалось выселить из своих домов жителей районов Илецкой Защиты — Ташкент, Пчельник и Кирпичные Сараи, поскольку они принимали участие в боевых действиях против казаков[1575]. Помимо репрессивных мер, была развёрнута масштабная кампания по восстановлению сожжённых станиц войска, в ходе которой станицам была оказана значительная материальная помощь. Были сделаны два займа по 500.000 руб. в оренбургском окружном интендантстве и в оренбургском торгово-промышленном союзе, возбуждено ходатайство перед Комучем о признании уничтожения станиц общегосударственным бедствием и ассигновании на их восстановление первоначально 10.000.000 руб.

[1576] В пострадавшие станицы направлялись специальные отряды по уборке хлеба, оснащённые сельскохозяйственными машинами[1577]. На Преображение (19 августа) 1918 г. в пользу пострадавших станиц Союз рестораторов Оренбурга организовал на Беловке народное гулянье с лотереей, спектаклем и кабаре. Чистая прибыль составила несколько десятков тысяч рублей[1578].

Со склада общества «Орлес» 11 пострадавшим станицам (Благословенской, Нижне- и Верхне-Павловской, Донецкой, Мертвецовской, Татищевской, Донгузской, Григорьевской, Пречистенской, Угольной и Воздвиженской) к началу октября 1918 г. было выделено 69.877 досок, 75.226 единиц теса, 9351 шпала, 1662 бревна, 2271 брус, 12.110 горбылей[1579]

и жердей и 1268 пластин[1580]. В пользу пострадавших станиц изымались суммы, выданные некоторым станицам большевиками. Например, так было поступлено с 30.000 руб., полученными станицей Парижской 2-го военного округа[1581].

Кроме того, в пользу станиц, пострадавших от большевиков, в 1918 г. в 1-м военном округе предполагалось организовать 1-й внутренний 6 %-ный народный заём оренбургского казачества (планировался выпуск бумаг достоинством 25, 50 и 100 руб., срок займа — 10 лет, величина — 20.000.000 руб.[1582]). Для тех же целей была проведена войсковая лотерея (200.000 билетов по 25 руб. каждый, из общей суммы в 5.000.000 руб. 3.000.000 предназначалось для помощи станицам, а 2.000.000 — на выигрыши (реализовано оказалось только 10% билетов) выпускались благотворительные открытки, организовывались аукционы. В частности, в конце 1918 г. областной милицией был устроен аукцион в пользу пострадавших станиц, на котором за 10.000 руб. была продана фуражка Дутова, за 9000 руб. удалось продать бутылку шампанского. Тут же двое офицеров заявили о готовности отдать жизнь за атамана

[1583].

При этом нельзя не признать, что кампания помощи станицам носила ярко выраженный пропагандистский характер, — населению и представителям центральной власти, в основном в целях получения денежной помощи, а также для придания войску образа жертвы, постоянно напоминалось о зверствах большевиков. Порой эти напоминания были настолько назойливыми, что ныне кажутся откровенной спекуляцией на произошедшей трагедии. Кроме того, реальное значение произошедшего в ходе развёрнутой кампании многократно преувеличивалось. В Войсковом правительстве был даже организован специальный отдел, занимавшийся исключительно вопросом восстановления сожжённых станиц[1584]. Кстати, в начале 1919 г. войско получило от правительства более 1.000.000 руб. в возврат денег, выданных из пожарного капитала в страховые премии за сожжённые станицы[1585]. В Совет министров было внесено предложение об отпуске немыслимой суммы в 50.000.000 руб. на восстановление сожжённых станиц. Обещано было выплатить 25 миллионов, но реально из Омска войско получило только 2.999.082 руб. 79 коп.[1586]

Следует признать, что эта цифра была гораздо ближе к действительной сумме убытков, понесённых станицами. Кроме того, она с точностью до копейки равнялась той сумме, на которую к середине апреля 1919 г. Войсковым правительством было приобретено и выдано на восстановление станиц материалов[1587]. Для чего войсковой администрации понадобилось значительное преувеличение суммы ущерба — понять сложно. Едва ли эти средства по получении их войском могли быть пущены на другие цели.

Кроме того, к 1 марта 1919 г. было собрано ещё 598.708 руб. 83 коп. добровольных пожертвований на восстановление станиц. Из этих денег сожжённым станицам были выделены следующие суммы[1588] (см. табл. 9).

Таблица 9