Атаман А. И. Дутов

При этом Дутов обоснованно не доверял киргизским лидерам. В своём письме Колчаку от 24 апреля 1919 г. он писал: «Агитация среди населения идёт усиленным темпом, и я думаю, что будет своевременным вернуться к старой[1707]

дислокации, т.е. опять занять казачьими гарнизонами (по сотне) Тургай, Иргиз и Кара-бутак. Этой мерой в значительной степени успокоится степь, и не будет у большевиков места для сбора. Только необходимо снабдить эти гарнизоны пулемётами, достаточными запасами патрон, муки, овса и др[угих] запасов продовольствия. Я позволяю себе об этом писать Вам потому, что хорошо знаю степь и их нравы. Подобная мера очень упрочит государственную власть русского народа и совершенно сведёт к нулю все сепаратные попытки Алаш-Орды. Агентурным путём мною добыты сведения, что Алаш-Орда и, в частности, партия Букейханова[1708], вступили в какие-то тайные сношения с большевиками, и даже предполагался в мае м[еся]це съезд киргизских представителей в Оренбурге для провозглашения независимости Алаш-Орды. Теперь, ввиду боёв под Оренбургом, конечно, съезд не состоится, но знаменателен сам факт, и он, хотя и слабо, похож на Башкирский вопрос. Смею Вас заверить, что весь киргизский народ, в своей массе, совершенно не думает о сепаратизме и независимости, а только небольшая кучка интеллигенции и честолюбцев — аксакалов желают власти, из-за личных, гл[авным] обр[азом] грабительских целей и потому вышеприведённые меры могут значительно успокоить всё…»

[1709]

Фраза Дутова относительно съезда киргизских представителей в Оренбурге свидетельствует о его осторожном отношении к политической активности башкир и киргизов. Такой подход имел основания — без контроля со стороны русской администрации башкирские лидеры начинали откровенную травлю русского населения. В частности, башкирское правительство устранило на подконтрольной ему территории русскую милицию, что при чересполосном расселении русских и башкир делало условия существования русского населения крайне тяжёлыми[1710]. Ни башкиры, ни киргизы до Гражданской войны не имели опыта государственного строительства, в связи с чем их стремление к самостоятельности в основном выливалось в сепаратизм и русофобию. Добавлю, что помимо башкирских и киргизских частей на подконтрольной Дутову территории шла работа по созданию и других национальных частей, в частности украинских, польских и югославянских

[1711].

Не был присущ Дутову и антисемитизм, несмотря на значительную роль, которую играли евреи в рядах большевиков. Уже 22 ноября 1917 г. к Дутову явилась еврейская делегация, обеспокоенная возможностью погрома. Атаман заявил делегатам, что «погромное настроение, особенно по отношению к евреям, может повести к нежелательным последствиям»[1712]

.

По причине активного участия евреев в большевистском движении антисемитские настроения были чрезвычайно популярны в белом лагере. На 2-м чрезвычайном Войсковом Круге в Верхнеуральске депутат Русяев отметил исключительную роль евреев у большевиков и их стремление захватить власть[1713]. Убеждённым антисемитом был один из крупных военачальников армии Дутова — генерал А.С. Бакич. Такие же воззрения разделял родственник и однокашник Дутова главнокомандующий армиями Восточного фронта Генерального штаба генерал-лейтенант К.В. Сахаров, который на генерала С.А. Щепихина «произвёл впечатление совершенно ненормального человека»[1714].