Атаман А.И. Дутов

Жёсткие меры уже не помогали. Люди, видимо, перестали понимать смысл сохранения отряда и насильственного удержания их в нём. Приказы по отряду пестрят сообщениями о самовольной продаже офицерами седел, в отряде распространилось пьянство (кстати, сам Дутов неоднократно издавал приказы против пьянства), причём даже среди старших офицеров (полковник Янчис и подполковник Земляницын), имели место даже случаи побегов офицеров из отряда, некоторые уезжали в Советскую Россию, на квартире Дутова была обнаружена недостача пуда серебра[2385]. Остановлюсь на этом подробнее. Дело в том, что после гибели атамана квартира не была сразу же опечатана. Отец Иона, одним из первых осмотревший квартиру 7 февраля, преднамеренно затягивал ответ на вопрос о деньгах. Полковник Гербов прямо отметил в одном из приказов:

«Неполучение Отрядом 20.000 тецз, 200.000 рублей романовскими и одного пуда серебра оставляю на совести игумена Ионы»[2386]

.

Были и другие факторы, свидетельствовавшие о прогрессировавшем разложении. Личный адъютант атамана сотник Н. Дутов дерзил, прикидывался больным, чтобы отлынивать от службы (в итоге он был исключён из отряда, несмотря на родство с атаманом). Уезжавшие в Кульджу офицеры своими действиями позорили там отряд, играли в азартные игры в китайских игорных домах, участвовали в драках, порой абсолютно беспричинных, посещали публичные дома, вследствие чего в отряде распространились кожно-венерические заболевания, певчие офицеры церковного хора стали пропускать богослужения. Разложению способствовала и деятельность советской агентуры, по-прежнему проявлявшей интерес к отряду. Для того чтобы красные не отравили воду, существовал специальный караул возле фильтра для воды. Пользуясь темнотой нижних чинов, большевистские агенты открыто выясняли у них сведения о численности отряда[2387]. Возможно, именно советские агенты пускали слухи в отряде о необходимости всем расходиться и устраиваться на работы, исключаясь из отряда. Для поддержания дисциплины «за митинговщину» из отряда были исключены все офицеры пластунского батальона полковника Янчиса

[2388]. Исключались или разжаловались офицеры и других подразделений. По мнению начальника отряда, все, кто хотел уйти, могли это сделать, когда уход был разрешён Дутовым весной 1920 г. Теперь же отряд живёт по воинским уставам, интернирован и не является добровольческим. Ткачёв отмечал, что «пока Отряд имел возможность кормить и одевать, здесь было любо, а теперь, когда нет средств, якобы можно с лёгкостью уходить, составлять собственное благополучие на стороне… Такое мышление, по меньшей мере, безнравственно»

[2389]

20 июля 1921 г., спустя примерно полгода со смерти Дутова, начальник отряда издал приказ, в котором говорил о своём тяжёлом положении и подвёл итоги существования отряда за прошедший период. Приказ этот настолько важен, что считаю необходимым привести его максимально полно: