Атаман А.И. Дутов

Тем не менее память о Дутове осталась. Не случайно спустя полтора года после окончания Гражданской войны на Южном Урале, в феврале 1921 г. чекисты из Илецкой Защиты с тревогой сообщали в Оренбург: «Понимание кр[асноармей]цев в защите трудящихся среднее, в настоящее время между массами кр[асноармей]цев много несознательных, кои настраивают кр[асноармей]цев на другую сторону, т.е. на сторону монархии. Политработа отсутствует за неимением политработников, школы грамоты тоже работают плохо, где бы нужно усилить политработу, и, говорят, почему-то не проводят бесед с кр[асноармей]цами и не устраивают больше школ безграмотных, где бы можно было понимать кр[асноармей]цу о защите трудящихся. Положение гарнизона и района. Настроение кр[асноармей]цев среднее, такое же настроение населения. В районе, проводя продовольственную политику, настроение населения обостренно (так в документе. —

А.Г.), сообщается, что население района с наступлением весны ожидает восстания, но определённо сказать нельзя, пошли слухи, что якобы около города Ташкента появившийся Дутов и что весной придёт выручать казачество. В таком смысле население ожидает весны и восстания с помощью Дутова. Политработа ведётся слабо, в деревнях ячейки бездействуют»

[2535]. Эта сводка весьма впечатляет. Не исключено, что слухи о выступлении Дутова связаны с той агентурной работой, которую он вёл в 1920 г. с территории Западного Китая. Помнили о Дутове и за рубежом.

Бывший подопечный Дутова по Оренбургскому казачьему училищу Ф.И. Елисеев писал:

«Никогда не угаснет в нас память об этом великом поборнике Казачества и об этом большом патриоте нашего великого Отечества России. И мы счастливы тем, что на юнкерской скамье ощущали и воспринимали слова и военные поучения этого большой и благородной души человека… Работая с группой джигитов по азиатским странам Дальнего Востока в 1935 г., я попал Шанхай. Там в «Казачьем Доме» встретил я своих однокашников по училищу и многочисленную казачью Старшину всех Сибирских Казачьих Войск. 23 апреля 1935 г. в день Великомученика и Победоносца Святого Георгия я был гостем на Войсковом празднике Оренбургского Казачьего Войска. Там, тогда в Шанхае я многое узнал, услышал о борьбе Казачества, о личности и деяниях Атамана Дутова.

В душах, в сознании Оренбургского Казачества Атаман Дутов увековечен как легендарный Вождь-Атаман. И его писанный красками портрет, во весь рост, с атаманской насекой, украшающий одну из стен «Казачьего Дома», является для них символом казачьей правды, чести, доблести и жуткой голгофы их Атамана и всего Казачества»[2536].