Атаман Альтаира

Астеник замер. Видимо, слушал через наушник скрытого ношения доклад оператора, оценивавшего мои глазные реакции. Доклад, скорее всего, его запутал, не дав однозначного ответа. Он решил зайти с другой стороны:

– Послушай, Сэмми, ты мне не интересен, пойми. Я не желаю тебе зла. Ничего личного – только интересы дела. Ты не знаешь слова «торпиллер»? Хорошо, этому я верю… Тогда скажу иначе: отдай то, что ты получил вместе с рабами.

Вот тут я по-настоящему озадачился. Скажу больше! Я даже не понял, о каких рабах он вообще говорит.

– Не понимаю! Какие рабы? Я не работорговец и никогда им не был!

– Мы это знаем, Сэмми, и потому тебя никто не обвиняет в работорговле. Но… возможно, я все же выражаюсь неясно. Давай зайдем с другой стороны. Скажи, куда ты дел Тихомирову? Она сейчас находится в твоем корабле, правда?

– О ком вы?!

– О Наташе Тихомировой.

– Не знаю, кто такая…

– Ты нас обманываешь, Сэмми. И мы это знаем абсолютно точно. Наверное, ты точно так же нас обманывал, уверяя, будто ничего не знаешь о «торпиллере»…

Астеник досадливо махнул рукой и отошел в сторону. В следующее мгновение брюнетка ударила меня ногой в лоб – жестко, сильно.

Голова моя дернулась, затылок впечатался в высокую спинку. Удар получился как бы двойным – в лоб и в затылок. Я завалился, но не упал – скованные руки удержали на стуле.

Брюнетка взяла меня за волосы. Я постарался улыбнуться.

– Что скалишься, русский? – прошипела сука в ботах.

– В детстве меня постоянно били табуретом по голове. С тех пор я часто улыбаюсь…

Она влепила мне яростную пощечину. Голова моя дернулась подобно нищему, увидевшему в мусорном контейнере окурок дорогой сигары. Щека вспыхнула огнем, на глаза непроизвольно навернулись слезы.

– Да ты никак плачешь, русский?

– Всего лишь безусловный рефлекс на вонь из твоего рта. Не дыши на меня, пожалуйста!

– Слышишь, ты, русский придурок! Мы знаем, что ты купил трех рабов, застрелив Моню-Катерпиллера и пирата из клана «Эскалибур»! Мы знаем, что ты отвез всех троих на станцию «Квадрионе пультаре», где отпустил их на свободу. И точно так же нам известно, что Наталья Александровна Тихомирова вернулась на борт твоей «Красы Крыжополя»!.. Хочешь посмотреть видеозапись, сделанную на причале?!

В голове гудели колокола, детали окружающего мира плыли перед глазами. Однако я постарался не раскисать и как можно тверже ответил:

– Запомни, сука в ботах, никто и никогда не называл ее Натальей Тихомировой. Все называли ее Натс. И я тоже.

– Натс – это аббревиатура от Натальи Александровны Тихомировой.

– Да только я этого не знал!

– Теперь знаешь…

– И что?

– Где она?

Вот тут я задумался. Можно, конечно, рассказать про Звездный Акапулько и бунгало на берегу Саут-Оушен с бассейном и фонтаном. Но что-то подсказывало мне, что Натс вовсе не обрадуется появлению этих камрадов в черных одеждах.

– Вам надлежит начинать свои розыски от того места, где я ее оставил. Я говорю о «Лейбе Троцком».

– Ты оставил ее у анархистов?! На блуждающей станции «Лейба Троцкий»?! В шаровом скоплении Гильгамеш?!

– Именно там, – ответил я, не моргнув глазом. – Она заявила, что не желает оказаться на планете, входящей в состав Земной Цивилизационной Лиги. Мы рассмотрели несколько вариантов, и она остановилась на «Лейбе…»

Сука в ботах брезгливо оттолкнула мою голову и выпрямилась.

– Шеф! Эта русская свинья врет! – воскликнула она.

– Я знаю, – спокойно ответил астеник. – Причем врет наобум. Не соображает, что наша мышка никогда бы не полезла к анархистам.

– Я думаю, сейчас она сидит в его корабле. Полагаю, она сделалась его любовницей, и он повсюду ее за собой таскает.

– Полностью разделяю предположение. Сделаем этому дураку инъекцию и осмотрим корабль. Почешем Наташе хохолок между лопаток! – астеник осклабился.

На борт корабля невозможно попасть без моей санкции – бортовой компьютер просто не опустил бы пандус. Любые действия внутри корабля – будь то вызов лифта, открытие помещений и т. п. – могли осуществляться также лишь с моей команды. Спецслужбы и разного рода злоумышленники для несанкционированного проникновения в космический корабль обычно вводили хозяина в состоянии суггестии (или, как его еще называли, «безвольного исполнения»), и понуждали отдавать необходимые приказы. Осуществлялось это посредством инъекций, блокировавших работу тех отделов коры головного мозга, которые отвечали за формирование волевых импульсов. Старая песня на новый лад! Когда-то в древние времена для подавления воли давали пентотал…

– Должен умерить ваш восторг, неуважаемые господа, – заметил я негромко. – Вы не сможете применить ко мне ни один из ваших препаратов для подавления воли. Можете потренироваться на кошечках или друг на друге, но только не на мне. У меня в голове – имплантат. Весьма взрывоопасный, настроенный на несущие биоритмы мозга. Как только пойдет сбой «альфа» и «бета»-ритмов, получится ядерный взрывчик всего-то на пару килотонн.

– Думаешь, самый умный, да? – спросил астеник.

– Ага! Даже уверен в этом. Да вы и сами сейчас убедитесь!

– Шеф! Этот русский блефует! – подала голос сука в ботах.