Атаман из будущего. Огнем и мечом

«Значит, разбойники таки взяли лагерь и перебили там оставшихся. Матерь божья, откуда они взялись?! Ведь все шпионы и перебежчики в один голос утверждают, что из казацкого табора никто, кроме гонцов, не выходил. Неужели с Украйны взбунтовавшиеся хлопы подошли? Тогда каким образом это тупое быдло смогло укрепленный лагерь взять? Немыслимо! Придется временно из головы эту загадку выбросить, победим и все вызнаем, а виновных на колья посадим».

Потоцкому пришлось созывать военный совет еще раз. Начал его вопль Калиновского:

– Из-за этих лайдаков я позавтракать не могу! Воды нет!

Его тут же поддержал единственный православный сенатор, Адам Кисель, родной брат коронного гетмана, еще несколько магнатов. Выслушав их, Николай, морщась, ответил сразу всем:

– У меня тоже нет воды. Завтракать придется всухомятку, кони остались непоенные. Значит, надо быстрее разбить врага, чтобы он нам не мог помешать поить наших лошадей и завтракать так, как мы привыкли.

– Так что, в бой идти голодным? – не мог успокоиться польный гетман.

– Почему голодным? – удивился Конецпольский. – Утром можно перекусить и всухомятку, злее в бою будешь.

– А горло смочить?

– Только не говори мне, что ты по утрам его водой смачиваешь! Вот, как обычно, выпей вина.

– Но мой конь вина не пьет!

– Пошли холопов в овражек, там ручеек течет и казаков нет! – разозлился коронный гетман. – Принесут они воды и себе, и твоему коню. Разве что идти им придется далеко, здесь, у нашего бивуака, воду всю вычерпали. Но поторопись, битву надо начинать пораньше, пока наши непоеные кони не взбесились от жажды.

– Почему вы не отгоните от берега казацкие чайки и не дадите возможности всем напиться?! – возмутился уже Кисель.

– Потому что мы сюда биться пришли, а не болтать попусту, как ты привык! Свяжись мы с этими чайками, на их отпугивание весь день уйдет. А войско и кони будут сидеть без воды. Растопчем бунтовщиков, скинем их с обрыва – напьемся сами и напоим лошадей! – все более злясь, отбрил его Потоцкий, после чего продолжил уже спокойным, несколько торжественным тоном: – Итак, панове, о распределении войск и командовании ими мы уже договорились. Ждать из-за сложившейся ситуации нам нельзя, чем раньше начнем, тем быстрее и с меньшими потерями победим. Да поможет нам в битве Дева Мария! С Богом!

Пришлось и знаменитым обжорам, коих в польском войске было немало, в этот раз завтракать наспех, всухомятку. Проблемы мелкой шляхты или пехотинцев не волновали никого, кроме их самих. Смогли ли они напиться, ели что-нибудь – личное дело каждого. Бунтовать в таком положении никто из них не решился. Все готовились к битве.

В противном лагере бардака тоже хватало, война без него не бывает, но проблем было куда меньше. Все же пока война шла по нотам, писанным в Азове. У союзников общее руководство битвой осуществлял одержавший за последнее время несколько громких побед Татаринов. Как было принято в те времена, он взялся командовать центром, огромным по любым меркам, хорошо укрепленным табором, с сорока тысячами засевших в нем казаков, треть из них, правда, показачилась только в этом году. В его распоряжении было шестьдесят пушек. Десяток мортирок и османских тонкостенок расставили вдоль стороны табора, обращенной к полякам, остальные же поделили пополам и поставили за пределами укрепления, с его краев. Это сделали по совету попаданца, рассказавшего атаманам о многих военных изобретениях будущего. «Нельзя быть сильным везде», – любил он повторять чьи-то слова. А стоя по флангам, между укреплением и конницей, пушки могли обстреливать и атакующую вражескую конницу, и польский центр.

Правый фланг казацкой армии возглавил калмыцкий тайша Хо-Урлюк, имевший в своем распоряжении около сорока тысяч всадников. Неожиданное предложение земли для кочевий подвластных ему племен и приглашение на разграбление богатых земель вынудило его изменить планы. Он прибыл сюда с большим войском, рискуя – под удар казаков могли попасть оставшиеся без достаточной охраны стада, женщины и дети. Но предполагаемая добыча, точнее ее огромность, стала убедительным аргументом для рискованного шага.

Левым командовал стремительно набиравший авторитет кошевой атаман Хмельницкий, в распоряжении которого было более двенадцати тысяч окольчуженных черкесов и пятнадцать тысяч конных запорожцев. Резервом в пять тысяч конных и столько же пеших казаков командовал немолодой уже Федорович (Трясило), имевший опыт побед над разными врагами, бывший кошевой атаман.