Атаманщина

Кто-то будто бы даже видел фотографию воскресшего барона. Торновский уверял, что в 1937 году «в Шанхае пришлось видеть фотографию, на которой были сняты трое лам. Один старый лама благообразный, почтенный. Это, как мне объяснили, настоятель одного из наиболее почитаемых монастырей где-то в Бирме. Другой – противоположность – маленький ламенок, так лет 15–17. Посередине высокий, худой лама лет 42–45 и до поразительности похож на Р.Ф. Унгерн-Штернберга. Молодой ламенок… якобы является сыном генерала Унгерна от брака его с китайской принцессой.

Легенда говорит, что высшие ламы Монголии не остались безучастными к судьбе бога войны. Они следили за его жизнью и, когда его привезли в Новосибирск, то, зная заранее, что его там расстреляют, они купили алтайских шаманов, чтобы они теплое, еще не подвергнутое разрушению тело бога войны вывезли в горы, где их ожидали искуснейшие да-ламы. Они ожидали его, залечили раны и через Тибет доставили в один из почитаемых и стариннейших монастырей в Бирме, куда был перевезен и сын генерала Унгерна и Пекина».

Эти и подобные им красивые легенды опровергаются всего лишь одним коротким документом – телеграммой в Москву секретарю ЦК РКП(б) В.М. Молотову от секретаря Сиббюро ЦК И.И. Ходоровского: «15 сентября в Новониколаевске в присутствии нескольких тысяч рабочих и красноармейцев состоялся суд над Унгерном, приговоренным к расстрелу, приговор приведен в исполнение. Новониколаевск. 16 сентября». Замечу, что приговоры приводили в исполнение, как правило в тюремных подвалах. И никто бы туда ни за какие деньги шаманов не допустил. Говорят, что председатель Сибирской ЧК Иван Петрович Павлуновский собственноручно привел приговор в исполнение. Павлуновского расстреляли 30 октября 1937 года. Иосиф Исаевич Ходоровский пережил Павлуновского ненадолго. Его расстреляли 3 мая 1938 года.

Место захоронения Унгерна неизвестно до сих пор. Если могилу все-таки найдут, она рискует стать местом паломничества наиболее радикальных приверженцев евразийской идеи.

Главную причину разложения своего войска барон, судя по показаниям на допросе, видел в следующем: «Последним намерением… было уйти на запад, но большинство… отряда, состоявшее из жителей востока, выражало недовольство предстоящим им походом: их влекло на восток. В этом… главная причина разложения войска».

Эти слова требуют расшифровки. Унгерн хотел уйти на запад – на Алтай и в Урянхайский край (нынешнюю Тыву), чтобы там продолжить борьбу, опираясь на местные народы. Офицеры же и казаки его дивизии не верили, что там борьба будет успешнее, чем в Монголии, и что там можно будет получить сколько-нибудь серьезное пополнение. Тем более что эти места издавна служили базой для партизанских отрядов Щетинкина и Кравченко. Кстати сказать, рейд в Урянхай отряда Казанцева в июне – июле 1921 года окончился полной неудачей. Ему удалось завербовать в свой отряд около 400 урянхов (тувинцев), но этого оказалось явно недостаточно, чтобы противостоять местным красным партизанам, даже без поддержки регулярных войск вытеснивших бойцов Казанцева из Урянхая, причем мобилизованные урянхи частично разбежались. Видимо, этой мобилизацией потенциал местного населения, сочувствующего белым, был исчерпан, и Унгерну, приди он сюда со всей Азиатской дивизией, рассчитывать на пополнение даже в несколько сот человек уже не приходилось.

Нет, почти все соратники барона понимали, что борьба кончена, и мечтали только о том, как спасти собственную жизнь и воссоединиться с семьями, которые у многих находились в Маньчжурии или в Приморье, т. е. на востоке. Монголы же, естественно, стремились в Монголию, т. е. тоже восточнее того района, куда собирался двигаться Унгерн.

В протоколе допроса барона также отмечалось: «На вопрос, что побуждало его вести борьбу с Советской Россией, Унгерн отвечал, что боролся за восстановление монархии. Идея монархизма – главное, что толкало его на путь борьбы. Он верит, что приходит время возвращения монархий. До сих пор все шло на убыль, а теперь должно идти на прибыль, и повсюду будут монархии, монархии, монархии. Источник этой веры – Священное Писание, в котором, по его мнению, есть указания на то, что это время наступает именно теперь. Восток неизменно должен столкнуться с Западом. «Белая» культура, приведшая европейские народы к революции, сопровождавшаяся веками всеобщей нивелировки, упадком аристократии и прочая, подлежит распаду и замене «желтой» (восточной) культурой, образовавшейся 3000 лет тому назад и до сих пор сохранившей в неприкосновенности основы аристократизма вообще. Весь уклад восточного быта чрезвычайно симпатичен ему во всех подробностях, вплоть до еды. Пресловутая «желтая опасность» не существует для Унгерна. Он говорит, наоборот, о «белой опасности» – европейской культуры с ее спутниками-революциями. Изложить свои идеи в виде сочинения Унгерн никогда не пытался, но считает себя на это способным».