Атаманский клад

— Эльфрида Павловна, нам просто необходимо позвонить одному человеку. А его нет дома.

— Тогда звякни Цфасману, он в курсе всех ростовских событий, может, твой абонент давно в Израиле. Он еврей?

— Да.

— Номер Цфасмана знаешь? В этой стране надежда только на круговую поруку.

— Конечно.

Эльфрида Павловна мотнула грязным подолом халата, нестиранного со дня приобретения, и снова загремела кастрюлями. За нею ушла собака по кличке Плюх, покрытая свалявшейся шерстью, но с умными глазами. Подельник прижал трубку к уху, но то, что сообщили через мгновение, заставило его лицо удивленно вытянуться. Он тревожно покосился на Коцу, отставив аппарат в сторону, пересел к валютчику поближе.

— Что там еще? — спросил тот, внутренне напрягаясь.

— Почти ничего, если не считать того факта, что Пулипер действительно надумал уехать из России, — ответил Микки Маус, проводя ладонью по усам. — Нет его ни в Ростове, ни в Москве, и неизвестно, где он сейчас.

— Куда же он мог деться?

— Если сам Цфасман не в курсе, то я тем более, но пределы России он покинул, однозначно, — перекупщик собрал губы куриной гузкой. — Нумизмат, скорее всего, решился на этот шаг после посещения Управления милиции, перед которым встречался с ним и ты.

— Красиво.

Коца сжал пальцы в кулаки, внутреннее напряжение переросло в беспокойство, он подумал о том, что богатство, добытое с таким трудом, теперь сбагрить будет практически невозможно. Во первых, нужно искать надежных новых клиентов, во вторых, тратить драгоценное время, подвергаясь опасности быть в любой момент пришитыми отморозками из многочисленных бандитских группировок. Или менты, не менее алчные, закроют на долгие годы в тесные боксы Богатяновского санатория. В голове пронеслась мысль, что затея, продуманная до мелочей, имеет все шансы оказаться в числе никчемных. То есть, рушились мечты о собственном светлом будущем.

— И что прикажешь теперь делать? — он неприязненно покосился на подельника.

— Что ты сразу на меня? — зыркнул на него Микки Маус. — Я, что-ли, уговорил Пулипера уехать отсюда?

— Не ты, но идея оприходовать пастуха принадлежала вам.

— Тебя никто силой не заставлял идти на грабеж.

Перекупщик сердито засопел, разногласия грозили перейти в настоящую ссору, последствия которой оказались бы непредсказуемыми. Оба прекрасно это осознавали, но волнения от часов, проведенных на износе, и ночь без сна взбудоражили нервы до предела. К тому же, подозрительный характер Коцы не давал возможности все спокойно разложить по полочкам, уж больно складно подельник приобщал его к тайному клану теневых дельцов. До этого случая он жил только своими проблемами. Оставалось одно, или поверить друг другу безгранично, или забрать свою долю и свалить из квартиры, пока ходят трамваи. Валютчик, заставив себя успокоиться, пришел к первому убеждению, совладать одному с сокровищами показалось нереальным.

— Хорошо, пусть будет так, — вздохнув, повернулся он к Микки Маусу. — Давай попросим у хозяйки, чтобы она напоила нас чаем, и начнем принимать нужные решения.

— Давно бы так, — собеседник тоже перевел дух. — У меня одна мыслишка уже зародилась.

— Поделись.

— Нужно зайти на центральный рынок и переговорить с Чохом, скупщиком старинных орденов с монетами. Подсказать ему ненавязчиво, что один клиент предложил царские цацки в отличном состоянии, но требуется толковый оценщик.

— Он сразу поймет, о ком идет речь, среди менял давно гуляет легенда о мужике, раскопавшем клад Стеньки Разина.

— Гуляет, кто спорит, — пощипал перекупщик пальцами кончики усов. Подумав, сдержанно добавил — Кроме того, информация через Чоха, полагаю, дошла до чеченцев.

— Тогда с чего предлагаешь.

— Я решил так, если он трясется за свою жопу, то его легко можно купить. Пулипера же он не предал.

— Факт не проверенный, вдруг этот Чох сексот от уголовки из Управления.

— Тогда остается одно, выходить через Каталу на серьезных людей в Москве, он часто наезжает туда.

— Почему с теми людьми ты не познакомился раньше?

— Потому что был не тот размах, я числился у Пулипера, как ты и остальные, лишь на подхвате, — Микки Маус криво усмехнулся, откинулся назад. — А сейчас представилась возможность предложить кое-что из интересного.

— Ну… давай попробуем.