Атаманский клад

Пулипер аккуратно свернул отрез шерстяной материи в несколько раз, зашел снова за вьетнамские бамбуковые шторы. Наверное, их приспособили специально, чтобы никто не сумел подобраться к хозяину незаметно, когда тот начнет колдовать над потайными схронами. Вышел он быстро, так же споро рассчитался. Как только стол освободился от купюр, накинул на него небольшую скатерку, поставил бутылку коньяка, рюмки. Все трое не курили, поэтому на закуску пожилой еврей предложил тарелку с конфетами, тоже приготовленную, скорее всего, заранее. Молча выпили, посидели в ожидании теплой волны по всему телу. Она не заставила себя ждать, коньяк оказался подлинным. Почти сразу повторили, взялись безо всяких переходов за обсуждение основного вопроса, словно давно сговорились. Остановились на обустройстве засады у дома пастуха за день до предполагаемого очередного приезда его в Ростов. Туда должны были отправиться Коца и Маус. Друг Мауса, шофер, был обязан дожидаться конца операции в автомобиле или на обочине шоссе из Ростова. Или недалеко от дома мужика, если позволит дорога на хутор. Перечислили все, что необходимо взять с собой: тулупы, валенки, меховые рукавицы, адидасовские сумки, термоса с горячим кофе, бутерброды. Пару бутылок коньяка для согрева, табак для отбивания нюха у собак, если таковые окажутся и возьмут след. Коца, когда встал вопрос о людях из конкурирующей группировки, причислил к необходимым предметам немецкий “вальтер” с запасной обоймой, приобретенный в начале перестройки, и АКС в десантном исполнении с тремя рожками, привезенный из горячей точки. Дело серьезное, не допускающее метаний из стороны в сторону. Микки Маус лишь поморщился, отказавшись брать с собой даже столовый нож. Хозяин квартиры, больше молчавший, подвел под планом окончательную черту:

— Повторяю, я беру на себя обязанности спрятать ценности, если они найдутся, и быструю их реализацию. В обоих случаях гарантирую сохранность, безопасность и честность своих действий.

— Согласен, — не стал спорить Коца, заявление Пулипера играло на конечный результат, а как известно, он — венец всему делу. Микки Маус тоже молча кивнул головой. — А теперь попрошу у вас совета, что мне делать, выходить на рынок и работать по прежнему? Или не выказывать из какой-нибудь норы носа до начала операции? Маус со своим другом Каталой категорически против моего появления, каша заварилась крутая.

— Круче не бывает, — не стал спорить хозяин квартиры, раздумчиво пощипав подбородок. — Знаешь что, я бы тебе посоветовал выйти и занять свое место, во первых, люди Слонка уже в курсе событий, они успели проследить за мужиком. Во вторых, подключилась еще одна банда, или банды. Валютчика убрали по одной причине, тот или заартачился, или не смог толково объяснить, у кого выкупил раритет. А Чоха, которому попала в руки эта ценность, не тронули, значит, их интересует только мужик и место самого клада. Так-же поступи и ты, мол, погремушки приобрел у деревенского пастуха, успел уже перепродать. Откуда пастух? Да наплевать, вы, мол, тоже можете что-то предложить, не называя домашнего адреса и не указывая места, где спрятали ключи от сейфа с мешком баксов. Сыграть, то есть, под дурачка.

— Опасный ход… А если я спрячусь? — Коца пристально посмотрел на Пулипера.

— Тогда тебя в покое не оставят до тех пор, пока не найдут, ни свои, ни чужие. Объявляться когда-нибудь все равно придется, вот в чем дело. Держать ответ перед бандитами тоже, даже если с кладом ничего не получится.

— Вы правы, отморозки на меня глаз теперь положили, — валютчик потер виски ладонями. — Если никакого клада не откопаем, то будет вдвойне обидно оказаться в положении заложника. Уж лучше сразу ответить на все вопросы, интересующие их.

— Я бы рассуждал именно так, — сплел пальцы скупщик. Посмотрел на собеседников. — А теперь не грех выпить и по третьей стопке.

Пожилой еврей, когда начали расходиться, подошел к окну, отвернул край занавески. Постояв немного, почмокал полными красными губами, походил взад-вперед по комнате.

— Что-нибудь случилось? Когда мы сюда шли, мне показалось, что за нами следят, — обернулся валютчик к нему. — Мужчина в зимнем мешковатом пальто.

— Именно такой торчит сейчас напротив нашего дома и ждет вашего выхода, — хохотнул Пулипер задорно. — Я видел, как вы шли по Пушкинской, волоча за собой пушистый хвост, но не стал на этом заострять внимание, потому что за собой я усек слежку давно. Но этот хвост, молодые люди, притащили вы, мой, наверное, на время отпал. Давайте сделаем так.